– У нее кровь! – Кричит Рейчел кому-то в дверях.
Я вижу, что вся моя койка в крови, а самое алое пятно в области живота. Но я не ощущаю физической боли, потому что ее нет в сравнении с тем, что я чувствую. Я продолжаю кричать, вот только это уже не крик, это вой умирающего зверя. В палату врываются люди в белых и голубых халатах.
– У нее разошлись швы! – Кричат они, прислоняя к моему животу медицинские полотенца в попытке остановить кровь. Один из «белых халатов» подходит к моей руке и острая игла протыкает мне вену.
– Сын… мой сын… – шепчу я.
Мои глаза застилает пелена, и я чувствую, как густая мгла успокоительного и снотворного врывается в мое сознание. Я уже не кричу, почти не дышу, но боль все такая же яркая. Она не становится меньше, я просто уже не могу ее выразить. Мои веки закрываются, рассудок погружается во тьму, и я всем сердцем надеюсь, что это агония.
ТРИ ГОДА СПУСТЯ
– Мелл, не заставляй меня снова ждать, – недовольно произносит мне в трубку Рейчел.
– Прости, но машины в пробке не разъедутся от одного твоего желания, – отвечаю я, и слышу ворчливый выдох моей подруги.
– Нам нужен этот договор, Мелл.
– Я знаю, уже лечу, – и чмокнув в трубку, нажимаю кнопку отбоя.
Действительно нам очень нужен договор на аренду помещения под наш новый салон красоты. Подумать только, мы с Рейчел после успешно работающего одного, открываем второй. Да это же почти сеть! Я улыбаюсь своим мыслям и мчу на встречу с нашим арендодателем. Его помещение находится на Пятом Авеню, и мы боролись за него четыре месяца. Пятый Авеню – самая фешенебельная улица Нью-Йорка. Здесь расположены самые дорогие магазины от Calvin Klein, Coco Chanel, Dolce and Gabbana, самые роскошные рестораны и отели, в которых останавливается вся мировая элита. Конечно, я сама была этой самой мировой элитой, но хотела, чтобы это еще и приносило деньги. Год назад, мы с Рейчел открыли наш салон красоты «Emily». Мы не долго ломали голову над названием, потому что решение окрестить салон в честь моей матери было принято в первые минуты размышлений. Ведь именно на ее деньги, которые она оставила мне, мы открыли этот бизнес. Ну, как сказать открыли… По правде, этих денег хватило лишь на двадцать процентов от суммы аренды помещения, но моя совесть перед покойной матерью была чиста. Эмили завещала мне потратить деньги на свое будущее. Я так и сделала.
Мистер Гарриет Дункан, владелец помещения, которое мы страстно хотим, был готов подписать с нами годовой контракт после второй встречи, которые проводила Рейчел. Я же не могла присутствовать, потому что летала в Париж, на закупку новых массажных столов. На третью встречу я все же решила пойти и попытаться повлиять на заносчивого и алчного старикашку своим именем. Мое имя-таки сработало. Но не благоприятно для нас. Как только я пожала руку мистеру Дункану, и с моих уст слетело «Мелисса Кроуфорд», его глаза округлились.