Он наклонился и прошептал ей на ухо.
― А я думал, ты выполнила его сегодня утром.
Она зарделась и слегка шлепнула его по плечу.
― Брейди Максвелл.
― Всегда к вашим услугам.
― Конгрессмен Максвелл, ― перебивая их, позвал журналист. ― На пару слов, если не возражаете?
― Конечно, ― дружелюбно произнес он.
Он отошел туда, где стояли репортеры, и ответил на их вопросы. Было приятно чувствовать себя свободным. Он отдал свой голос, и сделал все, что мог, чтобы обеспечить себе победу. Теперь там были волонтеры, которые пытались призвать людей проголосовать, и люди будут это делать до тех пор, пока избирательные участки не закроются.
Впереди ему предстоял напряженный день, чтобы добиться активного голосования от избирателей, но он делал это охотно. Если бы он не смог присутствовать там вместе со своими сторонниками, то зачем бы им тогда утруждаться?
День выдался плодотворным. У всех было прекрасное настроение. Город был переполнен разговорами о выборах. Было ли это благодаря волонтерам, которые были готовы оказать свою помощь везде, где могли, или просто из-за горожан, которые были счастливы тому, что агитационная кампания подойдет к концу, перестанут загружать их голосовую почту, а телевидение освободят от агитационных роликов, что-то особенное целый день витало в воздухе.
Избирательные участки уже почти закрывались, когда Брейди и Лиз приехали в штаб-кваритиру, чтобы дождаться репортеров. Когда они получили информацию, которая должна была сообщить о его победе или проигрыше на одном из избирательных участков, Лиз была очень молчаливой и задумчивой.
― Итак…где мы находимся? ― наконец-то спросила Лиз.
Он понял, что она выглядела встревоженной.
― Мы внизу, ― ответил он ей.
Даже не спрашивая, он понял это по взгляду Акселя.
― Будет неопределенный разрыв, ― поправил его Аксел. ― Я снова выйду на связь. Надеюсь, за нас проголосовали. Вы оба должны быть готовы сегодня отпраздновать.
Брейди кивнул, а Лиз просто закусила губу.
― Что твориться в этой симпатичной головке?
Она отвернулась в строну и, казалось, ушла в раздумья.
― Если ты проиграешь, это будет по моей вине, ― прошептала она.
― Вот что тебя тревожит? ― со смехом спросил он.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него.
― Если я проиграю, это потому что народ Северной Каролины из Четвертого округа не захотел, чтобы я был их представителем. Это единственная причина. Ни ты, ни я не смогли бы ничего сделать, чтобы это изменить. Понятно?
― Но…
― Нет. Я не позволю тебе винить себя. Если я проиграю, это на мне, ― искренне ответил он. ― Но я еще не проиграл.