― Конечно. Ну, он ждет вас, ― сказала она, после чего повела Лиз в кабинет Брейди.
Хизер дважды постучала, после чего зашла.
― У меня есть кое-что для тебя.
Голова Брейди оторвалась от карт, которую он смотрел, и он расплылся в улыбке.
― В мире нет ничего лучше.
― Папочка! ― закричали дети, рванув через всю комнату.
Брейди поднял их на руки, и крепко поцеловав их в щеки.
― Я ужасно соскучился по вам двоим.
― Мы тоже по тебе соскучились, ― сказал Джефферсон.
― Да, папочка, ― произнесла Жаклин. ― Мама пообещала нам мороженое, кстати.
Брейди взглянул на Лиз, и ее тело затрепетало от его взгляда. Он приподнял бровь.
― Подкупаешь, детка?
― Мороженое – это традиция. Ты же знаешь.
― Конечно. Какое вы хотите? ― Брейди поставил Джефферсона на ноги, а Жаклин посадил себе на колени. ― А, красотка?
― Шоколадное! ― закричала она.
― Будет шоколадное! ― сказал Брейди. ― Джефферсон?
― С печением.
― Мое любимое, ― сказала Лиз, подходя к нему сзади и расправляя его волосы.
Глаза Лиз встретились с Брейди, и она почувствовала себя снова расслабленной. Последние двенадцать лет прошли для них хорошо. Несмотря на то, что их двое детей, Брейди Джефферсон IV и Жаклин Мэрилин, всегда будут самым значимым достижением в их жизни, у них было еще столько всего, за что они были благодарны. Брейди пробыл в Палате Представителей еще два срока, после чего отработал два четырехлетних срока в качестве Губернатора Северной Каролины. Работать между Чапел-Хилл и Роли было намного легче, чем из Вашингтона.
― Сколько после этого у нас останется времени? ― спросила она его, пока дети спорили на счет выбора вкуса мороженого.
― До конца недели я проводил переговоры. Я подумал, что мы могли бы отвезти детей к дому у озера.
― Им понравится.
― Нам нужно взять няню? ― спросил он подмигивая.
Она тихо рассмеялась.
― Зная тебя, было бы не плохо.
― Только из-за меня?
Она не смогла сдержать застенчивой улыбки.
― Конечно, нет.
― Люблю тебя, ― произнес он, наклоняясь и целуя ее в губы.
― Я тоже тебя люблю.
Она протянула руку и поправила его синий галстук.
― Ты прекрасно справишься.
― Когда рядом ты.
В этот момент в офис вернулась Хизер.
― Брейди, пора.
― Дети, идем, ― сказала Лиз, направляя их следом за их отцом.
Они дошли до выхода на сцену, и Лиз увидела огромную толпу, которая пришла, чтобы услышать речь Брейди. На ее глаза навернулись слезы, и она попыталась их удержать. Это был счастливый день. Они так давно этого ждали.
После стольких лет, будучи женой политика, Лиз уже была знакома со всей этой суматохой. Пресс-конференции и митинги стали обычным делом. Она почувствовала, что уже подходило время, и крепко обняла Брейди.