Брейди наконец-то сдался без особых усилий с ее стороны, и вышел из кухни. Опыт пребывания с тремя членами его семьи был в какой-то степени странным. Так долго по отдельности каждый из них был частью ее жизни. Ее тайный роман с Брейди. Ее дружба с Саванной. И ее…провокационные, возможно даже кокетливые отношения с Клейем. Теперь все эти три мира столкнулись.
Уйдя достаточно далеко от Саванны и Клейя, Лиз схватила Брейди за руку.
― Брейди, подожди.
― Лиз, мы просто…
― Зачем ты привез меня сюда? Что если бы я столкнулась с твоими родителями без тебя? Это было бы неудобно. И вот ты говоришь Саванне, что я подъезжаю сюда, потому что ты только выезжаешь, но ты не сообщил об этом мне. Я знаю, что мы начинаем все сначала, но в это раз нам нужно улучшить наше общение.
― Лиз, ― резко произнес он, перебивая ее длинный монолог. ― Я бы предпочел обсудить это в более приватной обстановке.
Лиз осмотрелась вокруг и увидела, что они были совершенно одни, после чего приподняла бровь.
― Ты не можешь хотя бы сказать мне, что мы здесь делаем?
― Перед тем как покинуть офис, мне нужно было забрать некоторые документы. ― Он понизил голос и его лицо смягчилось, когда он притянул ее поближе. ― По телефону ты показалась такой измотанной. Я подумал, так как это было ближе всего, и Сави уже была здесь, то это было бы лучше, чем просто проехать сорок минут, чтобы увидеться со мной, и снова уехать.
― Ну, я с этим согласна. ― В конце концов, Саванна подняла ей настроение. ― Я просто подумала, что ты мог бы сказать мне.
Брейди кинул.
― Признаюсь, что я привык быть немногословным в информации.
― Это часть твоей предвыборной маски.
― Информацию легче контролировать, если ты не разбалтываешь ее всем подряд.
― Я поняла, но я уже не пресса, ― сказала она.
Он провел рукой по ее талии, а она обняла его за шею.
― Я просто Лиз.
― Знаю, ― сказал он, опуская голову так, что его лоб прикоснулся к ее.
― Тогда и веди себя соответственно. Не сбрасывай меня со счетов, ― пробормотала она. ― Ты был первым, кому я позвонила, когда репортеры начали преследовать меня. Таким же человеком для тебя должна быть и я.
― Насколько я помню, все мои отношения были довольно предопределенными. То, о чем ты просишь, это называется «равенство», и это не то, что я когда-либо осознанно давал.
Она отступила назад.
― Ну, если ты не собираешься быть наравне в этих отношениях, тогда зачем ты подтолкнул меня к этому?
― Эй, ― тихо выдохнул он. ― Я не говорил, что я не хотел этого. Я сказал, что я не привык к такому. Мне хочется для нас наилучшего. Из-за меня в твоей жизни много меняется. И я тоже могу ради тебя измениться.