– Так зачем сказал?
Он задумался на минуту, взвешивая свои истинные мотивы против менее значимых.
– Я хотел тебя обидеть… также, как ты меня.
Мне не следовало желать его прикосновений, но я ничего не могла с собой поделать. Если бы я могла вернуться назад в ночь на воскресенье, зная о том, что случится в понедельник, то не порвала бы с ним. Я отложила бы этот момент, чтобы просто позволить себе роскошь укрыться в его объятиях. Возможно, он ожидал, что я все еще могу так поступить.
Я могла наклониться и поцеловать его, так близко он сидел. Потом он обнимет меня и крепко прижмет к себе. Мы пойдем в мой гостевой домик, и все закончится в постели, потому что всегда так было. Мы вымотаем друг друга, и, может, я смогу уснуть без сновидений.
В этот момент свет фар скользнул по воротам. Шон закончил свой день на пляже и вернулся домой.
– Это Шон? – спросил Лэндри. – Хочешь, я поговорю с ним?
Я встала и покачала головой.
– Я сама.
– Мне все равно надо с ним побеседовать.
– Это может подождать до завтра?
Он взглянул на часы.
– Немного подождет. Пойду, перекушу чего-нибудь, и вернусь.
– Спасибо.
Лэндри хотел что-то добавить, но промолчал. Я пошла прочь, прежде чем он решит передумать.
Лучшее, что можно сделать в момент слабости – уйти.
Я ушла не оглядываясь.
Лэндри посмотрел, как она уходит, и отправился следом, пока не оказался у открытых ворот конюшни. Шон Авадон втиснул свой черный «мерседес» между служебными машинами. Елена подошла к нему, когда Шон с недоуменным видом вылез из салона автомобиля. Они заговорили. Лэндри узнал это выражение лица, язык тела: смятение, шок, отрицание, сокрушительный шквал эмоций, нахлынувший вместе с осознанием страшной правды.
Авадон сгреб Елену в объятия, и Лэндри ощутил острый укол ревности. Он знал, что Шон гей, но это не облегчало его чувство. Не имело значения, что в этих объятьях не было ничего романтичного и сексуального. Джеймс завидовал Шону, потому что тому было позволено касаться Елены.
Лэндри отвернулся и пошел обратно в квартиру. Вайс копался в ящиках комода, проверяя нижнее белье Ирины.
– Где ты пропадал? – раздраженно спросил он, хмуро уставившись на Лэндри.
– А что? Хочешь, я еще погуляю, чтобы ты мог без проблем подрочить на белье мертвой девушки?
– Пошел ты, Лэндри!
– Сам иди.
Человек, занимавшийся поиском отпечатков, даже не взглянул на них.
– Ты был с Эстес, – заявил Вайс. – Она тебе отсасывала, или еще что перепало?
Лэндри хотелось отвесить ему пинок, сильный, а потом вышвырнуть Вайса в ближайшее из окон. Он даже проверил их расположение, одно выходило на манеж. Интересно, наблюдает ли Вайс.