– Мы отмечали день рождения. Я много выпил.
– Это ваша привычка, мистер Уокер? Много пить?
– Не больше, чем у других.
– Вечеринка проходила в субботу ночью. Вчера был понедельник. Мне знакомы немногие люди, закладывающие за воротник каждую ночь в течение недели, – спросил Лэндри. – А вам?
Уокер остановился и на какое-то время схватился руками за голову, поистине мужчина в страданиях.
– Это была вечеринка, – повторил он.
– А прошлой ночью?
– Пил с другом после долгого дня. Послушайте, детектив. – Его терпение подошло к концу. – Ценю вашу заботу, но мои алкогольные привычки – не ваше дело.
Лэндри развел руками.
– Эй, а вы правы. Я о вас ничего не знаю. Возможно, вы переживаете большой стресс. Или у вас проблемы с финансами или с вашей женой, или подружкой, другом, впрочем, какая разница. Что я знаю? Я знаю только то, что вы мне сказали… и то, что поведали мне другие люди: друзья, враги, соглядатаи. Разве вам не хочется самому мне что-нибудь рассказать?
– Нечего рассказывать, – отрезал Уокер. – Я покинул клуб… Не знаю, может… в два тридцать. Пошел домой. Вырубился.
– Кто-нибудь может поручиться за вас?
– Да. Хуан Барбаро.
– И где я могу найти мистера Барбаро?
Уокер кивнул в направлении, откуда они только что пришли.
– Он за столом. Если вы извините меня, детектив, я предпочел бы отправиться домой и болеть в одиночестве. Если у вас еще есть ко мне вопросы, могу попытаться ответить на них позже.
Лэндри проигнорировал его.
– Вы видели, как Ирина Маркова покинула вечеринку?
– Нет.
– Видели ее с кем-то тем вечером?
– Нет. Это вечеринка. Там все со всеми.
– Одна большая счастливая семья.
– Там толпилось около сотни человек, – расстроенным тоном заметил Уокер. – Может и больше. У меня не было причин особенно следить за кем-то. Ничем не могу вам помочь.
– Простите, детектив, но у меня небольшой вопрос к моему другу.
Уокер явно почувствовал облегчение.
– Детектив, это Хуан Барбаро. Мое алиби, в котором я особо не нуждаюсь.
Барбаро протянул руку. Лэндри ее пожал. Сильно, но, не пытаясь что-либо доказать. Когда мужчина говорил, то смотрел ему в глаза, на что Беннет Уокер пока еще не решился. Он по-прежнему казался слишком скользким, чтобы ему доверять, слишком смазливым и уверенным в собственном обаянии. В бриджах и коричневых сапогах для верховой езды Уокер походил на модель из рекламы какого-нибудь одеколона со спортивным названием: «Всадник», «Игрок», «Жокей».
– Слишком хорошо погуляли прошлой ночью, – непринужденно улыбаясь, произнес Барбаро. Он присел на подлокотник массивного кресла. – Просто удивительно, как нам удалось добраться до дома Беннета.