Если быть честным, то сделал ему одолжение. Гейдж был в самом расцвете своих разгульных лет, и если он собирался начать все это милый-я-дома, две-зубные-щетки-в-одном-стакане, не-отсасываю-другим-парням, то какого черта он выбрал кого-то с таким багажом проблем? Особенно, когда у него была куча своих собственных. Его сердце кольнуло, когда он подумал о своей маме и пожелал, чтобы у него была возможность поговорить с кем-то об этом, кто выслушал бы, не осуждая.
Как Брейди. Но Гейдж никогда не хотел вываливать свои проблемы на парня, у которого и своего дерьма не разгрести. Возможность делиться с кем-то проблемами была сама по себе проблемой, которая этого не стоила.
Таймер на духовке запищал, и Гейдж схватил рукавицы, чтобы вытащить кукурузный хлеб, надеясь, что в ближайшие полчаса не поступит никаких вызовов от диспетчера. У него на очереди было ирландское рагу.
***
Как только его плечо начало заживать, Брейди понял, что пора беспокоиться о том, как бы не нанести себе новую травму. Если он продолжит в том же духе, то отрежет себе все пальцы.
Ему действительно не следует использовать острые ножи.
По крайней мере, не для того, чтобы нарезать овощи для мирпуа[3]. Впрочем, рядом, опираясь на блестящую хромированную столешницу кухни “Смит & Джонс” стоял, одетый в сшитый на заказ костюм, парень, которого Брейди не отказался бы нарезать на мелкие полоски.
Эли поднял пустую овощерезку-мельницу и включил ее, жужжащий звук был последней каплей для расшатанных нервов Брейди. Он медленно положил нож, забрал овощерезку от Эли, словно тот был непослушным ребенком, и поставил вне его досягаемости.
— Ты тут уже двадцать минут и только и делаешь, что задаешь идиотские вопросы о том, для чего нужен каждый прибор.
— Четыре разных измельчителя — это перебор, тебе не кажется?
— Переходи уже к делу, Эли.
— А я-то думал, может, ты сам захочешь выговориться, и мне не придется разыгрывать из себя доктора Фила.
— Не о чем говорить, — Брейди снова взял нож и, прижимая его кончиком к доске, начал медленно нарезать морковь. Чувствуя, как в душе зарождается злость, он бросил нож. — Нет, подожди секундочку. Может нам стоит поговорит о том, как ты суешь свой нос в мою жизнь, мистер Сваха. И о том, откуда ты вообще, черт возьми, знаешь, что что-то “произошло”? — Как только Гейдж вышел за дверь, Брейди не кинулся к телефону, чтобы обзвонить всех своих подружек.
— Я чертов мэр. Я знаю все, — он приподнял бровь. — А что касается моего сватовства, как ты назвал это, я подумал, что, возможно, ему удастся вывести тебя из этого тумана, в котором ты блуждаешь с момента отставки.