сделал ничего плохого. У него, по крайней мере, все еще есть Адам в этой жизни. Но нет
Элли.
– Стало тихо. Очень тихо. Роу и я были единственными, кто остался в живых. Мы делали
то, чему нас учили. Мы проанализировали, что у нас было. Ни один из нас не мог
двигаться. Мне удалось сделать жгут вокруг своей ноги, но я не мог сдвинуть джип. У нас
103
Лекси Блейк — "Сладкая" / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ
было несколько энергетических батончиков, и бутылка воды между нами. Мы разделили
их, но нам хватило этого на полтора дня. Мы знали, что там было больше, в машине. Я
даже видел бутылку, но я не мог добраться до нее. Я попытался использовать свой нож. Я
пытался рассмотреть свою чертову ногу, чтобы добраться до нее, но начал отключаться.
Слезы текли по щекам Элли, но Мэйкон вдруг онемел. Он больше не хотел ее удерживать.
Все это было полной хренью. Она плакала из-за брата. Мэйкон подумал о том, что он
оставлял ее одну в своем доме. Она успела обыскать его компьютер, телефон и
документы? Девушка ничего не нашла и, скорее всего, хотела смотаться отсюда прямо
сейчас.
– На второй день мы поняли, что понятия не имеем, приедет ли кто-нибудь вообще за
нами. Наша миссия была секретной, – у него скрутило желудок, когда Майлз вспомнил о
некоторых вещах, о которых решил умолчать. Он не упомянул, что появились
стервятники. Они были меньшего размера, чем американские, но не менее голодные.
Мэйкон пытался отогнать их от товарищей, но все это было бесполезно. Он сидел и ждал
смерти. – Если в этом было замешано ЦРУ, нас могли просто списать. Мы понятия не
имели. Мы были глупыми и совершенно сдались на милость стихии. Беспомощные. Я
никогда не думал о себе раньше в таком ключе. Я был совершенно беспомощен, и начал
понимать, что мы умрем от обезвоживания, прежде чем кому-либо придет в голову начать
искать нас. Если они вообще собирались это делать.
Мужчина спрашивал себя, будет ли кто-нибудь горевать о нем, если он умрет. Элиза
получит страховку и найдет другого мужа. У него не было детей. Мэйкон даже прекратил
общение с братом, который мог бы переживать о нем.
– Он говорил о тебе, – если Мэйкон собирался рассказать правду, то нужно было сказать и
это. – Он любил тебя. Ронни сказал, что ты спасала его, когда он был глупым мальчишкой, от всякого дерьма в школе. Он ни разу не говорил, что вы не одной крови. Ты была его
сестрой, и он любил тебя.
– Я его тоже любила.
Это было очевидно.
– Мы знали, что воды нам надолго не хватит. Я бы хотел думать, что он счел, что
находился в худшей форме, счел, что поступает правильно.