Ректор меня ждал. Но не один. У чайного столика — последней моей надежды на душевный покой — умостились инспектор и профессор Брок, а после обмена любезностями мне вместо чашки чая подсунули стопку бумаги и письменный набор. О пирожных можно было не вспоминать.
Я и не вспоминала.
Слушала. Записывала. Записывала и слушала. Потом только слушала. Потом — только… Нет, нельзя что-либо записывать, не слушая. Разве что собственные мысли, а их я не доверила бы бумаге. Лучше чужие — в них больше смысла и почти не чувствуется тоскливой обреченности…
— Так все же некромант?
— Возможно.
— Не слишком ли данный факт бросается в глаза? Либо преступник настолько беспечен, либо намеренно пытается нас запутать.
Уткнувшись в записи, я не поняла, кто из мужчин что сказал, но с последним замечанием мысленно согласилась: слишком очевидно.
Со слов Шанны, Рысь минимум дважды за последние дни бывал на факультете практической некромантии. Один раз свернул туда во время их прогулки, сказал, что нужно что-то узнать. Во второй они случайно столкнулись у корпуса, когда Норвуд выходил оттуда. Она не спрашивала, что он делал у мастеров смерти, но подозревала, что это как-то связано с его стажировкой в полиции.
Полиция… Когда они успели поговорить с Шанной? Как связали допрос с произошедшим с ее другом «несчастным случаем»? Что сам Рысь теперь думает о случившемся? О себе? Я бы переживала, локти сгрызла бы, себя виня. Но если он ничего не помнит или помнит лишь частично…
— Элизабет, а что вы думаете об этом? Элизабет? Мисс Аштон!
— Я? — подняла глаза на ректора. Кивнула: — Я думаю об этом, да.
Рысь был у некромантов. Ошейник для зомби, который на него нацепили, — из инструментария некромантов. Это — факты.
Библиотекарь — некромант? Это — не факт.
Брок сказал, что плетение ошейника несложное, взято с небольшими дополнениями из общей практики. А основы некромантии, как и многих других дисциплин, преподают на всех отделениях. Некоторые изучают предмет факультативно, для себя… Еще недавно я удивилась бы: зачем кому-то факультатив по некромантии? Теперь знала — чтобы плести ошейники на зомби, надевать их на живых людей и заставлять тех сжигать себя вместе с вещественными доказательствами.
Но зачем Рысь ходил к некромантам?
Либо преступник беспечен, либо…
Оливер говорил, что библиотекарь, скорее всего, не ставил целью убить Норвуда. Огонь должен был уничтожить формуляры и след поводка. Облитая маслом бумага сгорела бы наверняка, но с ошейником не было никаких гарантий. Мог ли спланировавший все маг предположить, что подчиняющее плетение не удастся скрыть? Мог. Должен был. Тогда знающие поймут, что заклинание из арсенала мастеров смерти, а если к тому же выяснится, что Рысь бывал в их учебном корпусе… Любой мог зайти в разгар дня на отделение некромантии, остановиться на лестничном пролете, дождаться парня, задать несколько вопросов или взять у того копии протоколов — это не вызвало бы подозрений: мы в академии, тут то и дело передаются из рук в руки книги, конспекты и шпаргалки, а студенты гоняются за преподавателями и отлавливают тех в самых неожиданных местах, чтобы всучить несданную в срок контрольную…