— Ох, — я поднимаюсь и сажусь на него верхом, совсем не разделяя его озабоченности. Я совсем не хочу тех денег, как и тех тысяч, что остались лежать на том банковском счете, откуда были сняты эти. — Я угостила тебя ужином, — пожимаю плечами.
— Ливи, устрицы и вино не стоят тысячу фунтов.
— Значит, я угостила ужином и оставила очень щедрые чаевые.
Его губы сжимаются в тонкую линию, очевидная попытка сдержать веселье.
— Теперь ты ведешь себя просто глупо.
— А ты ведешь себя нервно.
— Я умоляю, прости!
— Уймись! — падаю ему на грудь и прижимаюсь к нему носом.
Он смеется над моим проигрышем, но крепко меня обнимает:
— Ваша просьба учтена, мисс Тейлор.
Улыбаюсь, чувствуя безмерное счастье:
— Очень хорошо, мистер Харт.
— Нахалка.
— Ты любишь мою дерзость.
Он шумно вздыхает и щекой прижимается к моей макушке.
— Люблю, — шепчет он. — Если ты дерзкая со мной, то люблю это. Большую часть времени.
Его двоякое заявление зависает в голове. Я окончательно и бесповоротно люблю Миллера Харта. Он отклеивает меня от своего тела и снова устраивает спиной к своей груди. Головой лежу на его предплечье, беру его руку, и наши пальцы переплетаются в молчаливом послании.
Никогда не отпущу.
— Недоступный, — шепчу я со вздохом.
— Я совершенно доступен для тебя, Оливия Тейлор, — он уверяет меня, делая глубокий вдох, после чего нежно целует в затылок. — Я никогда в своей жизни не занимался любовью, — я едва слышу его слова. — Только с тобой.
Его спокойное признание оседает глубоко во мне, шокируя.
— Почему я? — тихо задаю вопрос, сдерживаясь от того, чтобы развернуться и заглянуть ему в глаза. Мне не стоит воспринимать это как что-то важное, даже если это охренеть как важно.
Он носом зарывается в мои волосы и вдыхает меня.
— Потому что когда я смотрю в эти бездонные сияющие сапфиры, я вижу свободу.
Я расслабляюсь с довольным вздохом. Я и подумать не могла, что смогу оторвать взгляд от потрясающего вида с потрепанного диванчика Миллера. Но когда вслед за его проникновенными словами следует его фирменное мурлыканье, я убеждаюсь в собственной неправоте. Лондон перед глазами медленно исчезает, и ужасающие картинки, которые я так долго безуспешно пыталась выгнать из своей головы, исчезают вместе с ним.
Глава 12
Я медленно просыпаюсь, чувствуя себя довольной и в безопасности, к спине прижимается рельефный пресс Миллера, его руки крепко меня обнимают, лицом он уютно прижимается к моей шее. Улыбаясь, придвигаюсь к нему к нему еще ближе, уничтожая любое пространство между нами, сжимая наши руки на своей талии. Еще рано, восход сквозь окно дарит блеклый свет, мне тепло и уютно, но очень хочется пить. Нестерпимо.