— Тогда почему ты не остановился?
— Какое-то помутнение сознания, — он отстраняется от моих губ и ерзает, чувствуя себя неуютно. — Когда включается эта лампочка, я не вижу ничего, кроме собственной цели.
— Как от такого женщины получают удовлетворение?
— Они меня желают, а я недоступен. Каждый человек хочет то, что получить не может. — он смотрит на меня внимательно, почти опасливо.
Я разрываю наш зрительный контакт, пытаясь все это осмыслить, но Миллер прерывает ход моих мыслей:
— Тебе известна статистика женских оргазмов, полученных во время вагинального секса?
Поднимаю глаза:
— Нет.
— Это случается безумно редко. Все женщины, которых я трахаю, кончают, когда я внутри них. Мне даже не приходится стараться. Это делает меня талантливым. И востребованным.
Я зависла в тишине, пораженная его прямотой. Он выкладывает все это так, как будто тяжкий груз. Может, так и есть. А еще это изнуряет. Мое бедное невинное сознание сходит с ума и останавливается только на одной маленькой детали. Мой оргазм в номере отеля. Я этого не искала. Меня как будто вырвали из собственного тела. Оно жило собственной жизнью… а потом в потоке мыслей мелькнуло еще кое-что.
— Тебе тогда пришлось мне помочь, — выдыхаю, вспоминая ощущения такой беспомощности и потерянности. — Ты использовал пальцы.
Он хмурится:
— Это делает тебя еще более особенной.
— Я подпортила твою безупречную репутацию.
Он улыбается мне, заставляя тем самым и меня улыбнуться. Это смешно, разделять его веселье, только выбор невелик.
— Высокомерие действительно уродливая эмоция, — шепчет он.
Мои глаза распахиваются:
— Это ты мне говоришь? — усмехаюсь я.
Он пожимает плечами.
— Я могла бы продать историю, — заявляю серьезно и вижу, как его едва заметная улыбка перерастает в редкую, широкую, которую так обожаю. — Самый скандально известный мужской эскорт Лондона раздаривает свое прикосновение, — остаюсь серьезной, наблюдая, как в его глазах продолжают плясать искорки, а губы подрагивают.
— Во сколько мне обойдется твое молчание? — спрашивает он.
Смотрю в потолок и хмурюсь, делая вид, что старательно что-то подсчитываю, хотя на самом деле точно знаю, что собираюсь сказать.
— Пожизненное преклонение.
— Надеюсь, ты подразумеваешь преклонение от меня, — наши губы соприкасаются.
— Исключительно. Ты задолжал мне тысячу фунтов, — бормочу ему в губы, отчего он отстраняется, нахмурив брови. — Я заплатила за товар, который мне не понравился. Хочу назад свои деньги.
— Хочешь получить возврат? — он улыбается секунду, а потом улыбка сходит на нет, и появляется беспокойство. — Я оставил твои деньги на столе.