— Я слишком остро отреагировал. Извини.
— Нет, в этом нет необходимости, — со вздохом качаю головой, теряясь в синеве его глаз. — У тебя есть кто-то, Миллер.
— Кто-то? — он хмурит красивые брови.
— Да, — начинаю я с энтузиазмом. — Я.
— Ты?
— Я твой кто-то. У каждого человека есть кто-то. Я твой кто-то, так же, как ты мой.
— Ты мой кто-то?
— Да, — резко киваю, наблюдая за тем, как он обдумывает мое заявление.
— И я твой кто-то?
— Верно, — он согласно кивает головой. — Оливия Тейлор — мой кто-то?
Пожимаю плечами:
— Или привычка.
Он мгновенно прекращает кивать, и я с удовольствием замечаю, как возвращается его улыбка:
— И то, и другое?
— Конечно, — соглашаюсь я. Я буду всем, что он захочет.
— У тебя нет выбора, — незаметная улыбка превращается в открытую, практически ослепляя меня.
— Я его и не хочу.
— Тогда это…
— Бесполезный спор, да, я согласна, — тяну его обратно к себе, ногами обвивая его талию, руками плечи. А потом что-то в этом моменте заставляет меня произнести вслух и четко — без всяких кодовых слов или действий. — Я люблю твои кости, Миллер Харт.
Он прекращает целовать мою шею и отстраняется, чтобы взглянуть на меня. Собираюсь с силами, для чего, я не знаю. Он в курсе, что я чувствую. Он раздумывает секунду, прежде чем сделать вдох.
— Возьму на себя смелость обоснованно предположить, ты хочешь сказать, что любишь меня до мозга костей.
— Верно, — смеюсь, прижимаясь к его губам, когда он наклоняется, возвращаясь к моей шее.
— Отлично, — он целует меня неустанно, прокладывая дорожку вверх по моей скуле, затем щеке, прямо к губам. — Я тоже до глубины души тобой очарован.
Я не буду возмущаться. Это все, что мне нужно. Таков его способ. Это Миллер Харт, эмоционально закрытый псевдо джентльмен, выражающий свои чувства словами — забавными словами, но я их понимаю. Понимаю его.
Позволяю ему целовать себя, колючей щетине царапать лицо, и я наслаждаюсь каждой секундой, недовольно зарычав, когда он отстраняется.
— Я сегодня собираюсь в тренажерный зал перед работой, — он поднимается на колени и усаживает меня к себе. — Хочешь пойти?
— Ох? — не уверена, что сейчас мне это нужно. Вся моя злость и стресс исчезли, благодаря Миллеру и его фокусам с преклонением. До смерти забивать грушу с песком больше нет необходимости. — У меня нет членства ни в одном из залов, — вру, полагая, что также мне нет необходимости видеть Миллера, до смерти забивающего грушу с песком. Сцены из тренажерного зала и перед входом в «Ice» не относятся к числу тех, что я хотела бы освежить в своей памяти.
— Ты будешь моей гостьей, — он быстро целует меня и поднимает с постели. — Одевайся.