— Как она? — Внимание Кэрри сосредоточилось за его плечом.
Он повернулся и увидел распускавшую руки покупательницу, стоящую с краю от стенда с деревом и поедавшую его взглядом.
— Не уверен, что она здесь ради дерева.
Кэрри бросила ему взгляд «мужчины-такие-глупые».
— Гы, в самом деле?
Этот унылый тон обычно означал, что Остин сделал что-то глупое и неправильное, и тогда у него было десять минут, чтобы разобраться в чем, прежде чем она обратится в Медузу Горгону.
— Почему мне кажется, что у меня проблемы?
— Она дала тебе свой номер. — Кэрри кивнула на его сжатый кулак.
Он открыл его ладонью вверх и показал ей бумажный шарик.
— Это для товарного чека.
Оправдание было неубедительным, но он ни за что не отступит из-за этого. Остин не сделал ничего плохого, за исключением того, что отделился от той женщины, не оттолкнув и не сделав ей больно, что было нелегко, поскольку она разве что не обернула свои ноги вокруг него.
Кэрри указала пальцем на шарик из бумаги, но ничего не сказала. Он перевернул ей руку и бросил шарик в ладонь. А чтобы она не вернула тот обратно, сжал вокруг него пальцы.
— Ты может не верить, но я не заинтересован в ком-либо другом.
Вчерашний поцелуй вновь обжег его. Объятия Кэрри ломали его самоконтроль, заставляя желать большего. Прошлой ночью, после закрытия участка, он воспользовался запасным ключом Митча, чтобы попасть в ее апартаменты, но удержался, не постучав в ее дверь. Он практически слышал голос Спенса в голове и осознал, что если его поймают, то он, в самом деле, перейдет черту, став преследователем. Остин хотел на этот раз быть приглашенным. В ее квартиру, ее жизнь и ее постель. Для этого нужен правильный баланс между настойчивостью и позволением ей руководить.
Здесь он рассчитал правильно выбранный момент и идеальную связь, а Кэрри подумала, что он предпринимал эти шаги ради кого-то другого. Для умной женщины она не всегда понимала намеки, а делала очевидный вывод.
-— Это и есть план? — Налетел ветер, подхватив волосы Кэрри. Она заправила их за ухо, прежде чем он смог сделать это за неё.
Он не был уверен, как ответить, или в чем был вопрос, поэтому обратился к своему обычному ответу в трудных разговорах.
— Извини?
— Ты хочешь заставить меня ревновать?
Вдох застрял в его груди, болезненно царапая изнутри.
— Ты хочешь сказать, что я все еще могу?
— Да, я так и подумала. — Она повернулась, поскользнувшись, когда отступила, обходя его.
— Подожди. — Он достиг предела с ее беготней. Ей нужно найти другой способ, чтобы справляться со своими проблемами. — Возьми себя в руки, ты становишься всё раздражительней, потом убегаешь быстрее, чем любая женщина, которую я когда-либо знал.