Он смотрел на нее, словно глазами фотографировал, ей-Богу. Будто запоминал, изучал, как Инга реагирует на то или иное действие. И продолжал пальцами натирать чувствительные точки, уже набухшие, жаждущие его касаний. Инга тоже на него смотрела. Не прямо, сквозь ресницы. Наблюдала за лицом Нестора, за его глазами. Задыхалась, кусала губы, чувствуя, что напряжение в ее теле растет. И все равно смотрела. Почему-то это казалось ей важным. Смотреть на него хоть через ресницы, пока Нестор ее ласкает. Только вот, его прикосновения, они были такими – его. В этих касаниях был весь Нестор: не грубый. Но очень собранный. И жесткий. Твердый. А Инга нуждалась в немного ином. Уже стремилась к освобождению, помогая ему слабыми движениями своих бедер.
– Мягче, Нестор. Пожалуйста, мягче, – не выдержав, простонала Инга, повернув голову набок.
Он остановился. Не убрал руку, продолжая греть ее клитор, чувствительные точки. Делая неудовлетворенную ласку просто мучительной. И уставился на Ингу с очевидным непониманием. Нахмурился. И открыл рот:
– Покажи, – осторожно повторил он то, что говорил час назад.
Однако теперь и сомнения не было – Нестор просил, предлагал ей это. И Инга смогла без внутреннего протеста накрыть его руку своей, пытаясь показать, в чем нуждается. Погладила его кожу. Попробовала сместить его пальцы. Не то, чтобы он легко поддавался управлению. Но по всему было видно, что он действительно старался. Даже приподнялся, нависнув над ней, видимо Нестору мешал высокий борт ванной.
Странно, но ничего из этого не пригасило ее чувственности и горящего возбуждения. Возможно, именно потому, продолжая держать свою руку поверх его, Инга сильнее выгнулась. И осознала, что теперь бедра Нестора совсем близко от ее лица. Стоит только чуть сильнее повернуться. И он возбужден. Это было видно очень хорошо. Джинсы Нестора данного факта не скрывали.
Инга не знала, откуда у нее появилась мысль, лишь усилившая возбуждение и напряжение. Даже не представляла. Но и не захотела противиться. Мельком глянув на лицо Нестора, казалось, целиком поглощенного тем, что «прислушивался» к движению ее руки, она протянула вторую ладонь, влажную, распаренную к его телу. И с откуда-то взявшимся куражом и уверенностью в себе, расстегнула молнию одним движением. Забралась пальцами в его белье, делая вид, что не замечает его возникшей неподвижности.
Нестор остановился, напрягся и уставился на Ингу своим излюбленным пронзительным взглядом. А ей вдруг так сильно захотелось дать это ему: нежность, мягкость и удовольствие. Она даже нуждалась в этом. Почему-то казалось куда более правильным сделать наслаждение обоюдным, нежели просто брать.