– Я рада. Просто опасаюсь проявить чрезмерную эмоциональность и того, что мои ожидания в результате не оправдаются. В который раз, – сдержанно улыбнулась Инга, подцепив вилкой кусочек мяса с тарелки.
Ужин оказался замечательным. Миша определенно заказал тот в ресторане. Где, разумеется, не мог появиться с ней – то ли бывшей, то ли настоящей женой. Ему, политику, которого наконец-то признали перспективным и «подающим большие надежды», следовало думать о своем имидже и репутации, а особенно о репутации партии. Из-за которой, репутации в смысле, они и не могли последние три года официально развестись. Руководство партии не считало, что бракоразводный процесс (пусть и мирный), который может вызвать лишнее внимание прессы, пойдет на пользу имиджу молодого политика, на которого делались большие ставки в ближайшем будущем.
Они сидели на кухне его дома, который он купил уже после их разрыва. Из приоткрытой двери на веранду долетал теплый ветерок, наполняя пустоту помещения вечерними звуками пригорода.
Миша поднял бокал, салютуя ей:
– Нет, в этот раз все. Сейчас самое подходящее время, внимание прессы и общественности сосредоточено на иных событиях, так что мы спокойно можем завершить процедуру развода. Но, разумеется, ты должна будешь подписать бумаги о том, что не претендуешь на какую-то публичность, и не будешь разглашать…
– Разумеется, – прервала его Инга, прожевав мясо. – Мы уже можем подписать документы?
Она промокнула губы салфеткой, отложила ту в сторону и с ожиданием посмотрела на Мишу.
Он улыбнулся шире:
– Не терпится?
– Есть немного, – Инга продолжала смотреть ему в глаза.
Михаил отставил свою тарелку.
– Завтра. Инга, завтра мы подпишем все документы. В семь вечера в офисе моего адвоката. Он уже все уладил с судьей. Но, сама понимаешь…
– Конечно, понимаю. Никакой огласки.
Инга поднялась из-за стола, подумав, что ее ожидания все же не оправдались. Оставалось надеяться, что завтра все и правда закончится.
– Не куксись, Инга, завтра уже поставим точку в этом.
Миша поднялся следом за ней.
Она приподняла брови в ответ на такое замечание мужа – Инга никогда не «куксилась».
– Я устала от неопределенности собственного положения, Миша. От того, что мою жизнь решают какие-то партийные менеджеры и пиарщики. Мне в избытке хватало этого всего, пока я была твоей женой, – она выделила прошедшее время. – И сейчас я просто действительно хочу поставить на этом точку и идти дальше.
Не видя причин задерживаться, она вышла в коридор, который вел в прихожую. Миша пошел ее провожать:
– Я понимаю, Инга. И обещаю – завтра все закончится.