Он мог просто заставить ее. У Инги не хватило бы силы сопротивляться.
Мог пойти по дорожке, проторенной матерью, и сделать приворот – Инга сама не смогла бы сопротивляться, не захотела бы бороться с собственной тягой.
Но оба эти пути означали бы крах Лютого во всем том, чего он так долго и упорно добивался. А Лютый не любил проигрывать. И не проигрывал. Даже себе самому.
Пока он взвешивал все эти возможности, Инга растерянно смотрела в его глаза, навряд ли осознавая, какие именно мысли в тех скрываются. Но эта женщина сумела достаточно быстро взять себя в руки.
– Я не обладаю какими-то серьезными связями, хоть могло показаться и иначе, – она искривила потрескавшиеся губы, видимо, имитируя усмешку. – И не имею особого влияния. Но я готова оказать тебе любую помощь взамен, любую услугу…
– Ты, – вновь прервав Ингу, Лютый крепче сжал ее руку. – Я возьму тебя.
Она так и застыла с полуоткрытым ртом, глядя на него. Моргнула раз, другой. Прерывисто и напряженно втянула в себя воздух. И вдруг всем телом задрожала мелкой дрожью. Не от страха, он не видел того в глазах Инги. Вероятно, от непонимания его мотивов и все от той же растерянности.
– То есть? – наконец, ничего не понимая, сумела выдавить из себя Инга. – Меня? Зачем? В каком смысле?
Он хочет от нее секса?
Серьезно? Она искренне сомневалась, что сейчас представляет собой желанную для какого-либо мужчины женщину. Разве что, для какого-нибудь бродяжки. Да и абсурдным ей показался вариант, будто бы Лютый воспылал к ней страстью. Честно говоря, более хладнокровного и невозмутимого человека она в жизни еще не встречала, чтобы не происходило. Правда, не могла не признать Инга, когда-то и Миша так думал о ней. И ошибался.
Но здесь-то все иначе. Пусть Лютый и не выглядел сногсшибательно, она не сомневалась, что этот мужчина не испытывает недостатка и возможностей найти себе женщину для секса. Так зачем ему она?
А если, все же, для этого, готова ли Инга заплатить такую цену за его помощь?
– Ты просишь помощи. Денег у меня достаточно. Тебя – нет, – отрывисто «пояснил» он так, словно тут и говорить не о чем. Таким тоном, будто в магазине просил подать «вон, тот пиджак».
– Я не понимаю, – с отчаянием призналась Инга, так и не уловив сути.
– Я забочусь только о том, что принадлежит мне, – произнес Лютый.
И больше ничего не добавил. А Инга все еще не нашлась с ответом.
Видя это, очевидно, он пожал плечами и повернулся обратно к двери, отпустив ее руку.
– Стой!
Весь тот страх, отчаяние и потерянность, что и заставили Ингу броситься сюда, позабыв об усталости, стоило ей увидеть, как он уходит, взметнулись в ней с новой силой. Забились, заметались внутри ее души и разума. Показалось, что глупо думать о сомнительной ценности своей не девственной чести, когда на кону жизнь. Даже если он пожелает именно этого. И та алогичная уверенность, что без этого мужчины – ей не выжить, вынудила вновь схватиться за него: