Случались у его мамаши приступы просветления, когда она плакала и прижимала его к
себе. Осыпала лицо поцелуями, гладила по голове и приговаривала, как любит своего
сыночка. Просила простить её. На голову Макса упала капля. Ещё одна, ещё. Пошёл
дождь, небо бушевало над ним, сталкивая в этомт момент прошлое и настоящее, разрывая
его душу на части.
— Прости, Максюша, сынок, прости меня. — Слёзы текли по её щекам, она прижимала
маленького мальчика к себе.
— Не плачь, мама, — утешал её он, душа ребенка была чиста, он не держал на неё обид.
— Это всё он. Он заставляет меня! Но я люблю тебя, люблю, сыночек. — Поцеловала в
макушку. — Пойдем в киоск, жвачку купим? — улыбнулась она, притягивая его к себе
ближе.
— Конечно! Мятную или апельсиновую? — радостно воскликнул он и слез с её коленей, натягивая куртку. — Пойдем быстрей, мама! А то, ещё раскупят.
Мятная или апельсиновая, а ещё малиновая и кофейная. По сорок копеек. Макс стоял под
дождем и смотрел невидящим взглядом на киоск. Он помнил, как не мог увидеть
содержимое витрины, поэтому приходилось подпрыгивать. Он всегда точно знал, где
лежала заветная упаковка любимых пластинок. Сорок копеек. Сейчас сорок тысяч
долларов ничего для него не значат… А ещё там был ромовый шоколадный батончик за
двадцать копеек, и даже иногда, в моменты невообразимой душеной доброты, ему
перепадала «Аленка» за рубль восемьдесят.
Дождь усилился, он уже промок до нитки. Холод пробирал до костей, но это был другой
холод, не физический… Душевный. Мужчина развернулся и побрел прочь от этих мест, от
своего прошлого. Достаточно на сегодня боли. Ему хватит этой боли на две жизни вперёд.
Вот почему он так обижал свою Зару и всех остальных бабочек. Свою любимую женщину
он обижал, а теперь не знает, как жить дальше. Отец говорил ему о своей любви, а он
снова показал ему, какой он маленький мальчик. Максу до дрожи захотелось поговорить с
отцом. Чёрт, он вынес столько боли рядом с ним, держал его за руку вместе со Стефаном, когда он буквально распадался на части. И что же он дал взамен самым дорогим людям?
Зайдя в отель, мужчина быстро поднялся на свой этаж, но потом решил не тратить
драгоценное время на переодевание. Нужно было срочно идти к отцу, пока не пропал
настрой. Не успел выйти с этажа, как чья-то сильная рука рванула его назад и припечатала
к стене.
— Какого хера ты опять творишь?! — злился Стефан, испепеляя Макса взглядом.
— Отпусти! И скажи, что тебе надо, без всяких причитаний. Я спешу.
— Куда ты спешишь, грёбаный извращенец? Нашел новую дырку для впихивания члена?