— Заткнись, Стеф! — Оттолкнул его от себя. — Не хочу бить тебя при всех. Поэтому
понизь тон и скажи, что тебе нужно, черт возьми.
— Почему Венди зашла сегодня ко мне трясущаяся и вся в слезах?
— Не знаю.
— Я знаю! Потому что ты уволил её с должности своей личной шлюхи!
— Не твоё дело, — упрямо сказал Макс. — Следи за своим членом, братишка.
— Я, как раз таки, слежу. Как ты мог так с ней поступить?
— Да что такого? Ну, не хочу я её больше трахать. Дальше что? Конец света случился?
— Она думала, ты её таким образом уволил совсем. Венди столько лет являлась твоим
секретарем, и ты, все равно, поставил желания своего больного х*я выше всего!
— Не ори, — зашипел Макс. — Не твое собачье дело. Она может возвращаться на работу, я её не увольнял. Передай ей это и подотри, заодно, слезки.
— Она не вернется. Я перевел её в свой отдел.
— Наср*ть. А теперь отвали, Стефан. — Макс прошёл мимо него, торопясь к отцу. Стефан
завел его, он был зол.
Постучал в дверь, услышал приглушенное «войдите» и вошёл, точнее, влетел, будучи
мокрым, злым и взведённым.
— Сын, ты чего…
— Я тоже люблю тебя, отец, — выдохнул он, бросая на пол мокрую верхнюю одежду и
все вещи.
Джек был ошарашен. Он даже не успел придумать, что ответить, и открыть рта, как Макс
продолжил.
— Просто люблю, отец, хоть и никогда не говорил об этом. Я думал, что не умею любить.
Но я абсолютно точно уверен, что люблю тебя и Стефана. Это именно любовь. Наверное, пришло время произнести эти слова впервые в жизни? — вымученно улыбнулся Макс, опять подходя к окну. Он сейчас был далеко отсюда, причём, на много лет назад.
— Ты для меня загадка, сын. Что с тобой происходит? — Замолчал. — Ты любишь её, — с
легкой улыбкой констатировал он.
Макс хотел возразить или прикинуться дурачком, будто не понимает, о чём отец говорит.
Но вместо этого качнул головой, словно сбрасывая вековую тяжесть с себя. Для Джека
этого мимолетного, но искреннего жеста было достаточно, чтобы всё понять.
— Расскажи, что происходит у тебя на душе. Не таись. Я всё пойму, на то я и отец, —сказал он, взглядом приглашая сына к разговору.
— Что ты хочешь услышать? Что маленький, обиженный мальчик не дает мне жить? Что
он каждый день плачет и требует мести? Что он ненавидит свою мать? Ты хочешь
услышать, что сорокалетний мужик запутался вконец и не знает, как найти выход?
— Хочешь вернуть всё назад?
— Да, — не колеблясь, ответил Макс и ощутил эту непоколебимость, эту твердость
внутри.
— Жалеешь, что не остановил её от этого шага? Дурак ты! Позволил женщине решать, жить твоему ребёнку или нет! А после валялся в больнице под капельницей!