— Она не была такой красивой, как ты, принцесса.
— А если я все-таки откажусь? Что ты сделаешь? Убьешь меня прямо здесь? Заколешь вилкой?
Максим впился в неё взглядом. Таня смогла рассмотреть рисунок радужной оболочки его глаз. В центре глаза, вокруг зрачка, как корона на солнце, радужка была дымчатого цвета, истончаясь тоненькими лучиками, а ближе к краю она была голубого цвета, окаймленная темным ободком. Почему ей раньше казалось, что у него серые глаза? Может сейчас в его глазах отражается голубое небо? Но нет, весеннее небо теплое и ласковое, а взгляд Максима холодный и колючий, как сердцевина остро отточенного карандаша, со зрачком вместо графита в центре.
— Не спеши, милашка. Сначала ты пройдешь через всех моих друзей, а потом, если понадобится, в ход пойдут столовые приборы. И не пытайся спрятаться. Я тебя везде найду, — тихо, вкрадчиво проговорил он.
Шутка с вилкой прошла неудачно. От этого тихого голоса у неё по спине пробежал холодок. Если бы он закричал, было бы не так жутко. Она почувствовала, что у неё пересохло в горле, и слегка закашлялась. Таня схватила стакан лимонада и стала пить. Из-за кустов акации внезапно вынырнули три мальчишки на велосипедах. Проезжая мимо площадки со столиками один из них громко закричал:
— Татьяна Викторовна, здрассьте!
Это был её пятиклассник. От неожиданности Татьяна поперхнулась, но кивнула в ответ мальчику. Лимонад она поставила на стол.
— Вежливые у вас ученики, Татьяна Викторовна, — восхитился Максим.
Таня ответила не сразу, у неё ещё першило в горле.
— Стараемся. Вообще-то у меня сегодня был урок в его классе, и мы здоровались.
— Вежливость лишней никогда не бывает.
Таня была рада поговорить на отвлеченную тему.
— Ты думаешь? А если она слишком назойлива?
— Это так и называется назойливость, прикрытая вежливостью. Но я не боюсь показаться назойливым, и в очередной раз спрашиваю, что ты решила?
Да, от ответа не уйти.
— Ты понимаешь, Максим, я не могу так сразу решиться. То, что ты предлагаешь, никак не укладывается в рамки моего представления о жизни. Жизни, которую я хочу прожить. Это очень тяжело, приходится ломать себя. Мне нужно время.
Таня подняла на него глаза. Максим пристально глядел на нее, взгляд его смягчился. Она фактически согласилась. Может быть, он все-таки никого не убивал и теперь рад, что его уловка удалась? Но ей все равно, лишь бы он оставил её в покое хоть на время.
— Конечно, Танюша, я понимаю, поэтому и спрашиваю «когда»? — он улыбнулся.
— Сейчас конец учебного года, очень много работы, а потом, потом, у меня будет время подумать? Давай через два месяца, — кротко предложила Таня.