Она ещё и забыла свои же покупки. Вазу... для его букета и платье. Почему он идиот сразу не кинулся за ней? Ещё бы успел догнать и... сделал бы только хуже. Но теперь у него точно появился повод отыскать её. План пройтись по этажам в доме девушки всё ещё был в силе и набирал обороты.
Роман расплатился и, забрав пакеты, направился в цветочный магазин. Раз есть ваза, то должны быть и цветы.
На этот раз Рома купил огромный букет белых лилий и, загрузив все покупки в машину, поехал занимать присмотренное место для наблюдения во дворе незнакомки. Может, он ещё успеет добраться до её дома раньше самой девушки. И, скорее всего снова напугает её своим видом или разговорами. Как он вообще смог добиться таких успехов в бизнесе при таком "красноречии"?
Но свою незнакомку он так и не дождался. Романа срочно вызвали на объект, и при всём его нежелании пришлось ехать.
Он проторчал на стройке до самого вечера, точнее на высоте двадцать пятого этажа, продуваемый всеми ветрами и злой как черт. Вот почему, когда у него появляется хоть крошечное окно свободного времени, всегда что-то случается? И сейчас он должен вместо "наблюдения" за своей незнакомкой, отчитывать тупых узбеков, которые даже русский язык не понимают? Кто их нанял? Он уволит всех и наймет тех, кто хоть что-то знает о строительстве! Сегодня... нет, завтра! Завтра он займется людьми, а сегодня, плюнет на всё и хоть раз в жизни позволит себе в свой выходной отдохнуть.
Послав всё и всех к чертям, Исаев развернулся и под удивленные взгляды враз выучивших русский горе строителей, хлопнул дверью внешнего лифта. Хотя так хотелось броситься вниз и почувствовать себя свободным от всего.
Роман прикрыл глаза ладонью, прячась от яркого света ламп строек, и выдохнул. Кто бы знал, как ему тяжело находится на такой высоте.
Он знал. Прекрасно осознавал, на что шел и куда лез, теперь оставалось лишь подначивать себя и искать повод отвлечься. А повод находился всегда, давая хотя бы на несколько минут забыть о панической боязни высоты.
Может, стоит обратиться к психологу? Пусть покопается в его жизни, вдруг найдет причину. И тогда каждая поездка на тяжелом строительном лифте, видя, как земля уплывает у него из-под ног, не будет такой пыткой.
Наверное, он был единственным, кто с удовольствием мог бы жить под землей, изображая из себя крота. Но в машину, после объезда стройки, он всегда садился с каким-то внутренним покоем. Особенно, если учитывать, что автомобиль всеми четырьмя колесами твердо стоявшую на ровной земле