— Да. До встречи. — Я пытаюсь произнести фразу небрежно, но я так взволнована, что выбегаю из комнаты и тут же врезаюсь в стену.
Упссс. Не в стену. В парня.
— Ой!
Парень отходит назад.
— Прощу прощения! Извини, я тебя не заметила.
Он в лёгкой растерянности качает головой. Первым делом я замечаю его волосы — я всегда их замечаю первыми. Темно-коричневые, неряшливые и, так или иначе, одновременно длинные и короткие. Я думаю о битлах с тех пор как увидела их плакаты в комнате Мередит. Это волосы художника. Волосы музыканта. Делаю вид, что мне все равно, но меня и в правду прёт от волос.
Красивых волос.
— Ничего страшного, я тоже тебя не заметил. Ты как, не ушиблась?
О боже. Он англичанин.
— Э-э-э, а разве это не комната Мер?
Серьёзно, я не знаю ни одну американку, которая может устоять перед английским акцентом.
Парень откашливается.
— Мередит Шевалье? Высокая? С густыми вьющимися волосами?
Он смотрит на меня словно я сумасшедшая или наполовину глухая, как моя бабушка. Она просто улыбается и качает головой на мои расспросы: «Какую приправу к салату ты хочешь?» или «Куда ты положила дедушкин зубной протез?»
— Прости, что потревожил. — Он отступает от меня на один шаг. — Ты, наверное, собиралась лечь спать.
— Да! Это комната Мередит. Я просто два часа с ней посидела. — Я объявляю об этом также гордо как мой брат Шонни всякий раз, как он находит какую-нибудь гадость во дворе.
— Я Анна! Новенькая!
О боже, что за…. энтузиазм?
Щеки начинают гореть. Как унизительно.
Красивый парень беззаботно улыбается. У него очень милые зубы — прямые в верхнем ряду и немного кривые в нижнем, со слегка неправильным прикусом. Я вот стесняюсь так широко улыбаться: редко ходила к ортодонту. У меня щёлочка между передними зубами размером с изюминку.
— Этьен. У меня комната этажом выше.
— А моя вот.
Я молча указываю на свою комнату, а мозг стрекочет: французское имя, английский акцент, американская школа. Анна смущена.
Он дважды стучит в дверь Мередит.
— Ясно. Тогда до встречи, Анна.
Этьен произносит моё имя как «Ан-ня».
Ту-дум, ту-дум. Сердце глухо бьётся в груди.
Мередит открывает дверь.
Пронзительный вскрик:
— Сент-Клер!
Мередит все ещё висит на телефоне. Ребята смеются, обнимаются, задают вопросы в один голос.
— Заходи! Как долетел? Когда ты приехал? Джоша видел? Мам, все, вешаю трубку.
Одновременно отключается телефон и закрывается дверь.
Я вожусь с ключом на ожерелье. За моей спиной две девочки в одинаковых розовых купальных халатах хихикают и что-то обсуждают. В другом конце коридора смеётся и голосит группа парней. Через тонкие стены слышен хохот Мередит и её друга. Моё сердце ухает, желудок вновь скручивается в узел.