Регулярные визиты самых разных врачей тоже мешают толковать с ним по душам, на доступном языке.
Хотя вряд ли боль его пугает.
У него на теле столько шрамов. И ожоги, и следы ножа. И пулевые ранения. Нам тут ничего не светит.
Даже жалко признавать, что я не сумею его удивить. Похоже, мне попался достойный противник.
«Достойный» — щедрый аванс от меня.
Успехи этого типа весьма сомнительны.
Я герой, а он взбесившийся пес, которого рано или поздно пристрелят. Пусть мы оба красуемся на первых полосах газет и в зале суда, между нами пропасть.
Только эта пропасть куда меньше, чем кажется сперва.
Начальство давит все сильнее. У меня своя клетка под названием «процедура». Мне нужно полное и чистосердечное признание.
А этот гад молчит.
Впрочем, не совсем.
Он согласен все рассказать Святой. Моей Святославе. Он обещает поведать ей обо всех преступлениях, показать нужные места на карте.
Я меньше всего на свете желаю устраивать им встречу, но другого варианта не существует.
Поразительно.
Я испытываю нечто сродни беспокойству.
Или это ревность?
Я научился успешно имитировать эмоции. Внешне. Я практически ничего не чувствую. Лишь слабые импульсы. Рефлексы.
Однако если речь идет о Святославе, я резко деградирую. Я больше не актер, сценические декорации стремительно разваливаются. Повсюду щепки.
Я не волнуюсь о том, что чужая тьма привлечет ее так же сильно, как моя. Но вдруг, разглядев этого убийцу достаточно близко, она разглядит и меня?
***
Я слушаю их разговор. Постфактум. Я ничего не могу изменить. Я только сильнее сжимаю кулаки. И челюсти. Хотя в этом нет надобности, меня никто не видит.
Я сдаюсь на милость естественной реакции.
Столько раз изображать эмоции. А теперь испытывать их по-настоящему.
Это абсолютно новый опыт. И я ему совсем не рад.
Мужчинам живется проще, нет необходимости выжимать слезы. Достаточно сурово сдвинуть брови, отвернуться, закрыть глаза. Женщинам приходится труднее, нужно показывать гораздо больше.
Впрочем, иногда я до такой степени вхожу в роль, что и разрыдаться не проблема.
Только сейчас я ничего не изображаю. Я переживаю.
Я уже предчувствую вердикт.
Я не хочу ничего анализировать, отодвигаю момент.
Но порой выхода нет.
Я прослушиваю запись снова и снова, прокручиваю наиболее важные фрагменты. Зачем? Я стараюсь отыскать спасение.
Не для себя.
Ну ладно.
Не только для себя.
Для нас обоих, для меня и для моей Славы.
Однако игра подходит к завершению, начинается настоящее сражение.
Раз.
— Как тебя зовут?
— Успела забыть?
— Джек не твое настоящее имя. Хватит ломать комедию.
— Есть еще и официальная, унылая, мудацкая версия.