На минуту, от неожиданности, Аня потеряла самообладание, а потом стала отбиваться, вкладывая в свои кулачки все, что чувствовала. Всю ярость и боль... а если бы не длинная юбка, то и ногой наверняка бы ударила. Столяров шипел от боли, вжимая маленькое тело в дверь. Старался не обращать внимания на удары, боялся, что если поймает быстрые ручонки и прижмет к двери, то назад пути не будет... А он не хотел, чтобы желание взяло верх и произошло то, о чем он пожалеет. Да, она его не слабо раздраконила своими словами, своими движениями, подливал масла в огонь маленький диванчик, который манил со страшной силой... Но он почти готов был отстраниться... 3акончить этот разговор и, если надо, попросить прощения. Почти ослабил хватку, и в этот момент острые зубы мадам Корту впились в его губу, заставив заорать от боли:
- Ты что, совсем озверела?!
Она молчала, только затравленно смотрела на его подбородок, словно увидела нечто страшное. Сосредоточившись на чем-то, кроме мадам Корту, Столяров ощутил, что нижняя губа болезненно пульсирует. Облизнув ее, он почувствовал во рту вкус крови. Вновь посмотрел на перепуганную Аню, которая, кажется, даже в размерах уменьшилась. Чертовка. Коснувшись ее скулы костяшками пальцев, он склонил голову так низко, как мог. Усмехнулся, когда она отвернулась в сторону. Провел носом по ее волосам и спокойно проговорил:
- Я не буду тебя целовать... Но, знаешь... Когда надоест очередной старый боров, приходи к кролику!
Он не отстранялся. Внезапно силы оставили его, и он просто опустил голову на макушку Анны. Эта вспышка сильно вымотала... Опустошила его. Она молчала и головы не поднимала. Дышала так тихо, что Сергей не слышал. И что-то недоброе чудилось ему в этом молчании...
И когда Анна заговорила, он понял, что не зря – голос девушки дрожал от слез.
- Тот старый боров, о котором ты говоришь, Франко Ширак, шеф-повар из Франции... Он приехал, чтобы «поднять» ресторан... Он хороший друг моей семьи... И он хороший друг моего мужа... Которого я любила и не хотела ни денег, ни ресторанов, только бы он жил... Но тебе этого не понять...
Громкий надсадный всхлип заставил что-то в груди Столярова болезненно сжаться. Он поднял голову и увидел залитое слезами лицо и наполненные болью глаза.
- Что за человек ты такой, Столяров? Ты ничего создать не можешь, только рушишь-рушишь-рушишь! Все, к чему прикасаешься, превращаешь в грязь, и не веришь, что кто-то живет иначе! А только ломаешь!
Она уже не плакала, а рыдала в голос, беспомощно обхватив себя за плечи. Растерянно хлопая глазами, Столяров пытался подобрать слова, чтобы успокоить ее, но не смог... Не успел... Дверь распахнулась так резко, что они отлетели в сторону. Удержав на ногах Анну, Сергей обернулся к двери и тихо ругнулся.