- Прости... У меня дико голова болит...
Вышло до боли неправдоподобно. Он даже сам себе не поверил. Наступила неловкая пауза, которую он и не хотел нарушать.
- Может, мне лучше уйти? – наконец тихо спросила девушка, подтягивая к груди одеяло и осторожно поглядывая на нахмуренного мужчину.
- Ты думаешь, я отпущу тебя в половине третьего? Поспи... Я пойду в душ...
Она только кивнула, продолжая настороженно следить за ним.
- Спи! – назидательно повторил он и вышел из комнаты.
Голова действительно болела. От дрянной выпивки, которая только ухудшила его и без того отвратное настроение. От громкой музыки, гремевшей в клубе, и даже сейчас, в стенах своей квартиры, ему казалось, что басы долбят по его барабанным перепонкам. Выключив чайник, Сергей приготовил себе чай и, расположившись в кресле у окна гостиной, сложил ноги на подоконник. Где-то на востоке брезжил рассвет. Сжав пальцами переносицу, Сергей мысленно выругался, вспомнив, что сегодня у него еще и встреча назначена с мадам Корту... От одного упоминания о ней у него сжимались челюсти. 3а все это время Столяров виделся только с ее секретаршей, которая, кажется, растеряла всю свою бодрость и непосредственность. Тихая стала и все косилась на него подозрительно, словно в убийстве подозревала, и не меньше...
«Интересно, Анька опять подошлет эту девицу или, наконец, сама со мной встретиться?» - с усмешкой подумал Сергей и пошарил по карманам спортивных брюк в поисках сигарет. Они остались в куртке.
Прошлепав босыми ступнями в прихожую, он вынул из куртки сигареты и, прихватив из кухни пепельницу, вернулся на свое прежнее место. 3акурил. Дым обжег легкие горечью, слабостью разлился по жилам, отозвался головокружением... Откинувшись на спинку, Столяров затянулся еще раз, и еще... пока не остался только фильтр.
3а окном было совсем светло. Пепельница была полной. Он не спал. Не мог и не хотел.
Приняв душ и выпив кофе, девица ушла, оставив после себя только шлейф дешевых духов и очередные угрызения совести. Столяров злился на себя за то, что постепенно превращался в сентиментального дурака, но изменить ничего не мог. Ему уже было понятно, что обратно, в легкую и безответственную жизнь возврата не будет. Чтобы научиться жить в новой, надо время... И, судя по всему, много времени. Что случилось? Где и кода в его жизни произошел сбой? Что послужило катализатором? И, наконец, как жить дальше, чтобы не завыть от безысходности?
Простояв почти час в душе, он все же смог отогнать от себя сонливость и даже немного приободрился. Бриться не стал, принципиально, так же как надевать галстук. Волосы растрепал, две верхние пуговицы рубашки расстегнул - пусть зубрила не думает, что она на коне. Не доставит он ей такого удовольствия...