- Спасибо, - я всхлипывала, не понимая, отчего я шепчу эти слова, - спасибо, спасибо… монсеньор…
Поймала губами его ладонь, пахнущую мятой и моим возбуждением. Прижалась поцелуем, словно к иконе, в благоговении.
- Ну… ну… - пальцы бережно погладили меня по щеке. - Это истерика. Тебе нужно отдохнуть. Потом мы поговорим.
Я послушно провалилась в небытие, без звуков и образов.
- Виктория, - тихий голос и нежное прикосновение к моей щеке.
Открыв глаза, я заморгала, не понимая, где нахожусь.
- Твой завтрак, - произнес он, протягивая мне высокий стакан с трубочкой. Я села в постели, натянув одеяло, и осторожно прикоснулась к запотевшему стеклу.
Потягивая через трубочку белковый коктейль с клубничным вкусом, я из-под опущенных ресниц рассматривала Исповедника.
На вид ему можно было дать лет сорок пять. Темные волосы, тронутые на висках сединой. Волевое лицо с резко очерченными скулами и строго поджатыми губами. И эти удивительные глаза. Он тоже разглядывал меня, но открыто, прищурившись, испытующе.
- Ты в порядке? – спросил он. - Все еще хочешь остаться?
- Да, - ответила я. И, спохватившись, добавила: - Да, монсеньор.
Он лукаво улыбнулся:
- Ты быстро учишься. Но снова ошиблась.
Я чуть не поперхнулась коктейлем.
- Ты не можешь говорить, пока я не разрешу, – его странные глаза производили совершенно незабываемое впечатление. В карем плясали веселые смешинки, а серо-голубой примораживал к месту ледяным презрением.
- И я не повторяю дважды. Ты еще хочешь быть наказанной?
Нервно сглотнула, а выпоротая задница вновь заныла. Молча опустив глаза, сидела, совершенно растерянная.
- Ответь! - тихо приказал Исповедник.
Я отчаянно пыталась собрать мысли, расползшиеся, как тараканы на кухне, когда зажгли свет.
- Если так посчитает нужным монсеньор, - наконец выдохнула я.
- Я же говорил, что ты умница, - мягко произнес Исповедник. – Отличный ответ, Виктория! Продолжай в том же духе, и я забуду про твою оплошность.
Он встал с кровати и проговорил спокойно и строго:
- У тебя полчаса на утренний туалет. Я вернусь и надеюсь увидеть тебя готовой к сессии.
В ванной было огромное зеркало, и я смогла разглядеть свою выпоротую попу. Она выглядела намного лучше, чем мне представлялось. Исповедник был мастером своего дела. Красные следы еще были заметны, но, скорее всего, синяков не останется.
И снова я стояла на коленях на шелковой подушке, голая, возбужденная и влажная.
Мягкие шаги… Те же домашние туфли и алые полы китайского халата. Он прошел мимо, не останавливаясь. Почувствовала себя ненужной, забытой вещью. Это было больно и обидно. Закусила губу, чтобы не заплакать.