Та посмотрела на нее и вдруг улыбнулась, словно старой подруге.
- Здравствуй. Только я не Ева. Я больше не ношу этого имени. Как и его ошейник. Меня зовут Анна. Можно просто Аня.
Она сказала это с такой грустью, что у Людмилы заныло сердце.
- Могу я присесть? – спросила она.
- Конечно! – ответила девушка.
Они неловко помолчали. Потом Людмила все же решилась.
- Но почему? Это он отказался от тебя?
Ева – Анна, вздохнула и тихо, с горечью произнесла:
- Нет. Я сама. Он представил вам свою новую рабыньку?
Людмила кивнула, и снова вспомнила наглые зеленые глаза рыжей Лили.
- Он сказал, что хочет еще одного сабмиссива. Мой хард лимит – моногамные отношения. Я отказалась продолжать на таких условиях. И ушла.
- Жалеешь? – спросила Людмила, почти шепотом.
Анна отвернулась, пытаясь проглотить подступившие слезы.
- Нет, – ответила она, справившись с собой. – Но… мне больно. Очень. Я действительно его боготворила.
- А с кем ты теперь? – Людмиле внезапно захотелось, чтобы у Анны все было хорошо.
- Пока в свободном плавании, - грустно ответила Анна, - не могу даже представить, как отдам себя кому-то другому. Я принадлежала ему больше четырех лет.
- А зачем тогда появляешься тут? – Людмила откровенно не понимала, зачем бередить себе раны, наблюдая за Шталем и его новой сабочкой.
Анна опять замолчала. Видно было, как ей тяжело говорить.
- Мне… так легче, - выдохнула она.- Не могу пока… совсем… не могу…
Ее губы задрожали, она отвела глаза и несколько раз судорожно вздохнула, подавляя слезы. Но несколько слезинок все же предательски скатились по ее щеке.
Внезапно Людмиле нестерпимо захотелось помочь этой девушке. Она обняла ее за плечи.
- Все будет хорошо, - сказала она, - слышишь? У тебя все будет хорошо. Ты что нибудь умеешь?
Смутилась, вопрос прозвучал двусмысленно.
- То есть… профессия. У тебя есть профессия?
Анна кивнула.
- Фотография… я фотограф.
- Можешь прийти ко мне в редакцию? Я дам адрес. Принеси свои работы. Покажем главреду. Журнал переживает не лучшие времена. Больших гонораров не обещаю. Но хороший художник-фотограф всегда пригодится.
Девушка посмотрела на нее с благодарностью.
- Спасибо. Да, думаю, что творчество - это то, что мне сейчас нужно.
Через два дня Анна Черкасская сидела в кабинете Людмилы и показывала свои работы. На фотографиях, в большинстве черно-белых, были самые разные люди – старики, дети, подростки, мужчины и женщины. Каждая фотография была совершенно особенной, в ней чувствовались настроение, душа. Анна и правда была очень талантливым художником.
Оставив ее в кабинете допивать свой кофе, Людмила понесла фотографии главреду и через полчаса вернулась с хорошей новостью. Большова посокрушалась о том, что платить еще одному сотруднику нечем, но когда Людмила сказала, что Анну не пугают скромные гонорары, одобрила ее работы и согласилась взять Черкасскую в штат.