Лицо Руслана потемнело от гнева, он сжал кулаки и вскочил с кресла.
- Господин Сикорский! – резко остановил его Шталь.
Руслан огромным усилием справился с собой, сел обратно. На него было страшно смотреть.
- Боюсь, это не возможно, - проговорил доктор, - господин Каверин не совсем представляет себе особенности отношений господина Сикорского с его сабмиссивом.
- Жаль, - со вздохом произнес Каверин, - но попытаться стоило.
Он снова похотливо посмотрел на Людмилу, и ее затрясло от омерзения.
- Ну, тогда господин Сикорский может выступить гарантом того, что Анна Черкасская выполнит взятые на себя обязательства, хотя бы на срок, указанный в договоре – три месяца. За это время я подыщу себе другого сабмиссива.
Каверин пристально, с жестокой усмешкой смотрел на Руслана, который едва сдерживался, судорожно сжимая кулаки.
Людмила видела, как вздрогнули плечи Анны, а ее голова опустилась еще ниже. Ей было нестерпимо жаль девушку, но к жалости примешивался мерзкий осадок от ее лжи.
- Да, думаю, это приемлемо, - произнес Шталь и выразительно посмотрел на Руслана, будто пытался ему внушить, что отказываться неразумно.
- Но у меня нет власти, чтобы приказывать девушке, что ей делать, - глухо произнес Руслан.
- Приказывать?! – усмехнулся Каверин. – Ну уж нет. Убедить, уговорить. Вобщем, меня мало волнует, каким образом вы это осуществите.
Он встал с кресла, и произнес удовлетворенно:
- Прошу меня простить. Наша беседа затянулась, меня ждут неотложные дела. В субботу в шесть вечера я жду вас, господин Сикорский, у себя. Вы должны лично привезти мне мою вещь. Но или замену ей, по вашему выбору.
Руслан резко выдохнул через зубы, словно от боли.
- Подождите, - вдруг раздался полный страдания и страха, дрожащий голос Анны.
Все посмотрели на девушку. Она решительно вытерла слезы тыльной стороной ладони, медленно поднялась со своего стула и подошла к Каверину. Так же медленно опустилась перед ним на колени и прижалась губами к его руке.
- Простите меня, Господин, - прошептала она. – Не нужно никаких гарантов. Я выполню свои обязательства.
Людмила больше не могла смотреть на этот жестокий спектакль. Она вскочила, не обращая внимания на строгий взгляд Шталя и руку Руслана, пытавшуюся ее удержать.
- Вы все… ненормальные… Это дико, дико…
Хлопнув дверью кабинета, она выскочила вон.
Гулкое эхо ее шагов скакало как мячик, отражаясь от стен. Людмила остановилась, только когда за ней с тяжелым стуком закрылась дверь парадной.
Прислонилась к холодному камню стены. Слез не было. Только горький привкус во рту. Как на пепелище.