- Но вы не обговорили перед подписанием возможность нарушения отдельных жестких ограничений? – спросил Руслан Каверина.
Он усмехнулся.
- Я знал эту девушку как опытного сабмиссива, более четырех лет состоявшего в лайф-стайл отношениях с уважаемым председателем. И не мог даже предполагать, что она поступит столь легкомысленно. К тому же мои предпочтения известны в сообществе. Если так угодно, я могу показать свои предыдущие договоры. Они не отличаются от этого ни одной буквой!
- Господин Сикорский, - обратился Шталь к Руслану. – Вы убедились в том, что принцип добровольности при подписании договора был соблюден?
Людмила с болью смотрела на то, как он играл желваками на скулах, буквально заставляя себя произнести это слово:
- Да.
Она не понимала. Не хотела понимать. Как Анна могла поступить так легкомысленно?
- Могу я задать вопрос Анне? – спросил Руслан Шталя.
Тот кивнул.
- Скажите, а если бы вы дочитали до конца договор, и если бы господин Каверин сообщил вам о своих предпочтениях заранее, вы бы согласились на такие отношения?
Анна не поднимала глаз и молчала. По ее щекам скатывались слезинки и тихо капали на сложенные на коленях руки. Она даже их не вытирала.
- Анна? – голос Руслана тоже дрогнул, а Людмила впилась ногтями в ладони, чтобы сдержать рвущееся наружу негодование.
- Позвольте, я отвечу, - произнес Шталь, - условия о возможности нарушения доминантом жестких ограничений ранее практиковались Анной. Я могу это подтвердить.
Людмила совершенно была сбита с толку, растоптана и потеряна. Весь этот разговор напоминал ей театр абсурда, жестокий, неестественный, сюрреалистический. Ей безумно хотелось встать и убежать. Но стиснув зубы, она продолжала вжиматься в свое кресло, из последних сил стараясь сохранить самообладание.
- Надеюсь, господин Сикорский убедился в соблюдении принципа добровольности, - нетерпеливо сказал Каверин. По всему было видно, что этот спектакль начинал его раздражать, и ему не терпелось осуществить задуманное до конца. – Хотелось бы приступить собственно к примирительной процедуре.
Руслан возражать не стал, но Людмила видела, что он тоже едва сдерживает гнев.
- Каковы ваши условия? – спросил его Шталь.
- Я вовсе не жажду ничьей крови, - усмехнулся Каверин, - но из-за действий господина Сикорского я лишился своего сабмиссива. Думаю, что вправе рассчитывать на компенсацию.
- О какой сумме идет речь? – спросил Руслан ледяным тоном.
- Ну что вы! – с притворным возмущением произнес Каверин, - речь вовсе не о деньгах.
Он жадно и недвусмысленно посмотрел на Людмилу и облизнул губы.