Офис доктора располагался на третьем этаже. Обитая темно-бордовой искусственной кожей дверь с золоченой табличкой: «Кабинет психологической помощи. Кандидат наук Б.Р. Шталь».
Руслан нажал на звонок.
Миловидная девушка, белокурая, изящная, в строгом темно-синем костюме и белой блузке, с приветливой улыбкой посторонилась, пропуская их в прихожую, ярко освещенную холодным светом подвесных светильников на потолке.
- Здравствуйте, меня зовут Мария. Проходите, доктор уже вас ждет.
Девушка распахнула перед ними высокую деревянную дверь с резной филенкой.
Стены оливкового цвета в черную полоску с тусклой позолотой, плотные портьеры в тон стен. Большие кожаные кресла. На массивном письменном столе из темного дерева - дорогой настольный набор с хрустальным глобусом.
Людмила осторожно опустилась в кресло, показавшееся ей слишком глубоким. Неловко поерзала, устраиваясь на самом краешке, и замерла, напряженная до боли в спине. Мельком глянула на мужа. Он скептически усмехнулся.
Доктор Шталь оказался строгим, подтянутым мужчиной лет сорока пяти, с коротко подстриженными почти седыми волосами. Внимательные, чуть прищуренные глаза за линзами очков в изящной золоченой оправе. Резкие черты лица и тяжеловатый подбородок выдавали в нем немецкие корни.
- Ну что же, - голос у доктора был тихим, но глубоким и приятным, - давайте знакомиться. Шталь. Борис Робертович. Поэтому удобнее будет называть меня доктор Шталь. А вы, значит, Руслан и Людмила Сикорские. Как поэтично.
Доктор улыбнулся и его лицо немного смягчилось.
- Сколько лет вы женаты? – продолжил доктор.
- Двенадцать, - ответил Руслан.
Людмила была рада, что за нее ответил муж. Ей все еще было неуютно, она оглядывала кабинет доктора с опаской, словно из-за плотных портьер мог в любую минуту показаться старик в черном плаще и высокой шляпе.
- Отличный возраст для семьи, - Шталь снова улыбнулся. И опять Людмила вспомнила детское видение и судорожно вздохнула.
Этот вздох не остался незамеченным.
- Людмила? – обратился доктор к ней, и она вздрогнула от неожиданности, - вы очень напряжены. Может быть, чай? Или кофе?
- Спасибо, не нужно, - ответила она, смущаясь, будто доктор прочитал в ее голове глупые страхи.
- Хорошо, - продолжил доктор. – Итак, двенадцать лет. И у вас есть сын.
- Антон, третьеклассник, - не без гордости ответил Руслан. – Мамин баловень.
Людмила посмотрела на мужа с укором.
- Он не баловень, - ее голос прозвучал глухо и хрипловато от волнения, - он умница и отличник. Почти. Просто гуманитарий и не любит математику.
- Вы очень любите своего сына, - одобрительно кивнул Шталь. – И, кажется, не разделяете взглядов мужа на его воспитание. Нет?