взгляд - черный кухонный гарнитур с никелевыми ручками и столешницей из
натуральной сосны.
Больше всего мне нравилось выбирать всякие мелочи: предметы декора, статуэтки,
вазы, посуду. Максим Георгиевич предоставил мне полную свободу. Он без слов
покупал все, что я выбирала. Наконец, я возмутилась.
- Погодите, Максим Георгиевич...
- Максим, - поправил он меня с улыбкой. - Просто Максим. Пожалуйста.
- Хорошо. Максим, вам действительно все нравится или одну половину вы потом
перепродадите, а другую - ждет участь оказаться в мусорном ведре?
Все также улыбаясь, он взял мои руки в свои и прижался к ним губами. Я
задержала дыхание.
- Сегодня я еще раз убедился, что на правильном пути. Что наконец нашел ту,
которую так долго искал.
- Не понимаю, - нахмурилась я. - Что это значит?
- Александра - я могу вас так называть? - я никогда еще не встречал женщины,
столь похожей на меня. Я не комментирую ваши покупки, потому что все, что вы
выбираете... Не будь вас, я бы купил тоже самое. Честное слово. Безусловно, не в
такие короткие сроки. Ваш энтузиазм мне не переплюнуть. А характеристики той
или иной вещи... Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Что бы обо мне
тогда подумали?
- Они бы подумали: что этот красавец-мужчина нашел в этой замухрышке, только
и умеющей что кривляться и юморить.
Лицо Максима Георгиевича стало серьезным. Он крепко сжал мои руки, притянул
меня ближе, так что моя задрапированная шарфом грудь касалась его, бурно
вздымающейся, и с легким раздражением произнес:
- Мне плевать, что подумают другие. Людям лишь бы языками почесать да сделать
выводы - зачастую поспешные и ограниченные. Разве им понять, что я чувствую,
когда смотрю в эти огромные карие глаза, вижу эту по-детски наивную искреннюю
улыбку, от которой захватывает дыхание, вдыхаю манящий аромат дивных волос...
Его слова, произнесенные тихим хриплым голосом, завораживали меня настолько,
что на какое-то время я выпала из реальности, забыла, где нахожусь, что вокруг
люди и они могут смотреть на нас. Я совершенно потеряла голову. Одной рукой
Максим Георгиевич обхватил меня за талию, другую осторожно положил мне на
затылок. Когда ко мне, наконец, пришло осознание происходящего, мы уже вовсю
целовались.
- Простите. Вам завернуть эту картину или вы посмотрите еще?
Максим Георгиевич чертыхнулся, с явным сожалением отрываясь от моих губ. На
мгновение закрыл глаза, выравнивая дыхание. Затем, не выпуская меня из
объятий, он повернул к продавцу-консультанту невозможно-серьезное лицо: