Нахмурившись, Санта смотрела на Круза. Он лишь отражал атаку, но сам не нападал.
— Давай же, солдат. Ты ведь способен на большее.
Они кружили друг напротив друга, и она нанесла еще несколько ударов. Когда Санта попятилась, у нее по венам огнем неслось разочарование.
— Дерись, черт тебя дери! Если бы я хотела подвесную грушу, пошла бы в спортзал.
Круз сверкнул глазами.
— Я не сделаю тебе больно.
— Давай же, — убеждала она. — Дерись со мной.
Санта снова напала, и на этот раз удар с разворота достиг цели, запрокинув Крузу голову.
Запыхавшись, она отступила.
С силой проведя рукой по губам, он стер следы крови.
— Я не буду тебя бить.
— Тогда какого черта устраивал спарринг? — она снова атаковала, нанеся удар противнику чуть выше левой почки. Выругавшись, Круз развернулся. — Ты даже не пытаешься, — выплюнула Санта. — Дерись!
Однако он либо блокировал удары, либо просто принимал их, но и пальцем не пошевелил, чтобы начать бой. У нее возникло чувство, что она дерется, а он — танцует.
Гнев и ужас смешивались и плавились, сливаясь в эмоцию, распознать которую не получалось… но сосредоточилась она на этом мужчине. Если удастся выжечь из себя все это, появится шанс вновь начать мыслить и дышать.
«Пришло время для чего-то другого». Собравшись с силами, Санта прыгнула на Круза и врезалась ему в грудь.
Не ожидая смены тактики, он упал. Она приземлилась сверху и придавила его руки коленями.
— Если ты не даешь мне то, чего я хочу, тогда я беру это сама, — сказала Санта.
Круз внимательно наблюдал за ней.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы я тебя бил?
Она не позволила себе думать. Наклонившись, Санта прикусила его нижнюю губу, вонзаясь в нее зубами и похищая намек на темный сексуальный вкус.
Большое тело под ней напряглось, и Круз молниеносно припал к ее губам, приоткрывая их. Санта ладонями сжала его голову и ответила. Поцелуй не был легким, в нем не было ничего нежного или любящего. Он был жестоким, грубым и прекрасным. Круз гладил языком язык Санты, и она делала то же самое, постанывая ему в рот. Как же хорошо. Она всегда знала, что когда, наконец, получит Круза, это будет лучше всего, что у нее было прежде.
Подавшись назад, Санта слышала, как он рыкнул в знак протеста. Однако когда она сжала надетую на нем футболку и стянула ее через голову, выражение его лица изменилось. Теперь появился абсолютный голод, который также отразился и в карих глазах.
Черные узоры, огибающие очень твердый бицепс, неудержимо манили. Санта провела языком по коже, обрисовывая контур орнамента.
Круз застонал, запустив пальцы ей в волосы.