- Ааа... - это Алина.
Я все также сидела на месте, приветливо улыбалась им. Как в замедленной съемке, они расселились за столом, но глаз не спускали с моего сына. Говорить ничего сама не буду, подумала я. Посмотрим, что будет. Я сама доброта и проницательность, уговаривала себя. Мама принесла легкий ужин и чайник, присела слева от меня.
- Спасибо еще раз Сатия Генриховна, - подала голос Снежа.
- Да не за что. Вы не стесняйтесь, давайте, - ответила мама.
- Ага, - все также продолжала Машка.
- Дариан! - позвала его мама. - Ты кушать хочешь?
- Не ба, - долетел к нам ответ.
- Ба? - переспросила Елка.
- Да, я бабушка, - довольно проговорила мама, и глаза ее засветились.
- Бабушка? - все хором спросили они и посмотрели на меня.
- Да, бабушка. Чего вы орете, ребенка перепугаете, - спокойно ответила я.
- Пипец, - это Снежа.
- Приплыли, - это Елка.
- Как? - это Машка.
- Вадим, - с ужасом прошептала Алина.
Она встала и подошла к нему. Поздоровалась, протянула руку. Дариан посмотрел на меня, и я кивнула. У них завязалась беседа. Мне было плохо слышно, доносились лишь обрывки фраз. Но сын вел себя спокойно, отвечая на вопросы и что-то рассказывая. После очередной фразы они рассмеялись, да звонко так. Дариан обернулся и подбежал к нам, забрался ко мне на руки. Сцапал пирожное с тарелки.
- Проголодался уже? - потрепала его по волосам. Он кивнул головой.
- Ева, - Алина тронула меня за руку.
- Да, - подняла голову, и покрепче прижала сына к себе.
- Это его сын, - ну, что ж.
- Ты спрашиваешь или утверждаешь? - спросила я.
- Сарказм тебе не к лицу, - обиделась она.
- Да что ты говоришь? - ответила я.
- А вы о чем? - влезла Снежа.
Выдохнув поглубже, как перед прыжком в воду, я начала свой рассказ. Рядом сидела Алина, с другой стороны мама. Но вместе с сыном, мне было от этого легче обо всем говорить. Ожидала слез, но их не было. Единственное чувство, возникшее тогда, приятная, светлая, нежная грусть. Такое возникает, когда вспоминаешь свое далекое-далекое детство. Я говорила с улыбкой на лице. Больно было да, но, увы, без этого ни как. И без разговора с ними, тоже не обойтись.
Замолчала ненадолго, осмотрела всех. Потом вспомнила о ночном разговоре с Алиной. Может, им также все объяснить? Ведь Алина поняла и приняла? И я повторила все, о чем тогда было. Говорила и говорила, рассказывала обо всем, обо всех своих чувствах. Как, пошла, искать Ленку. Как, встретила мужчину. И почему его, я посчитала моим ДЕМОНОМ. Как и почему решила провести ночь с этим демоном. Как мне хорошо с ним было и здорово. Как на утро побоялась и ушла на рассвете, и почему боялась. Как мучилась потом, да и теперь продолжаю. Рассказала, какой он необычный и красивый мужчина. Что такой ночи не было у меня, да и не будет. Как переживала за все. Да вроде бы и успокоилась и живу дальше. Хотя какое живу? Без него я существую. Нет меня больше целой. Осталась лишь бренная оболочка, душа постоянно рвется к нему. И о том, что хотела, желала малыша тогда от него, но не получилось. Про Алину и о той осенней ночи рассказа. И почему для меня это так важно и нужно. И что скучаю безумно по нему тогда и сейчас. Почему девчонкам до конца все не рассказала, а про демона и не заикнулась. Не потому что не доверяла, а потому что язык не повернулся рассказать, что он был, и, что было с ним. И что сложно все в последнее время. И какой год выдался весь сумбурный. И о случайной встрече на работе. И что, это мой шеф, вот оказался. Что провели потом, почти две недели вместе, были в моей квартире, никуда не выходили и телефоны отключили. И как говорили мы с ним обо всем на свете и о себе. И как расстались сумбурно и не понятно. И что понеслась его искать. И что в итоге нашла и выяснила. И про аварию и про Алинку. И что хотела ее спасти. И думала тогда только об этом. И про больницу и про Ярослава. И как потом Дариан родился. И какой он необыкновенный ребенок. Для меня он самый лучший. И почему боялась всего и чего. И что хочу с Вадимом увидеться и поговорить, но опять, же боюсь, как он воспримет все новости. И как, Яр мне помогает. И что, люблю Демона по-прежнему. И что мне делать не разобралась толком. И что жалости не хотела от всех. Потом, вообще, стала рассказывать про свою жизнь, чтобы для мамы стало понятно все. И как начала гонять и почему. Для того, чтобы она поняла меня. И не хотела я, чтобы они переживали за меня. Не хотела я родителей расстраивать. И закончила рассказ на последней беседе с Яром. - Вот так вот...