- Логинов, что тебе нужно? Можешь ты оставить меня в покое или нет?
Он вскочил, едва я выглянула из-за двери. Протянул мне шапку, потерянную в гараже. Ой, я про неё совсем забыла! И пуговицы. Взяла, стараясь не смотреть ему в глаза, где плескался горький шоколад, умеющий подобно страшному болоту затягивать в свои глубины.
- Я поговорить хотел, - вздохнул нерешительно. От недавнего напора не осталось и следа.
- Поговорили уже, - всхлипнула я. Обида, успевшая разрастись, колыхалась воздушным маревом.
- Нет ещё. Надо объясниться, - он замялся, подбирая слова. Сейчас опять про Танечку вспомнит, про то, что со мной невозможно нормально разговаривать, что я сама виновата во всех своих бедах, и не стоит молодой девушке одной по чужим гаражам разгуливать. Нестерпимо!
- Ну, давай объяснимся. Только ты сегодня уже говорил. Теперь моя очередь. Чур, не перебивать. Слушай внимательно и не ври потом, что не слышал. Правду скажу. Не жалко. И не стыдно. Я тебя, Серёжа, люблю. Я тебя очень люблю, до умопомрачения. Но никогда больше по собственной воле не подойду к тебе. Ты успел вытереть об меня ноги всеми доступными способами. Теперь для такой благой цели ищи себе новую тряпку. Я больше не желаю...
Пока я говорила, он придвинулся совсем близко. Поднял руку, и ладонь его наполнилась моей щекой. Большим пальцем погладил мне нижнюю, прокушенную им, губу, оттирая набежавшие туда слёзы. Ощущение ожога от его прикосновения растеклось по всему лицу, спустилось по шее, ударило в ключицу. Другой рукой он нежно убрал мне за ухо прядь волос. Смотрел прямо в глаза. Лаской пытался искупить свои недавние безобразные действия, оскорбление, нанесённое им моему человеческому достоинству, отрицание за мной права выбора. Нет, мы говорили с ним на разных языках. Он не услышал меня, не понял. Я боялась, поплыву от его нежности, уже начала плыть... А что потом, после? Очередное оскорбление? Толкнула его в грудь, подальше от себя, чтоб не искушал, не провоцировал поделиться с ним...
- Уходи, Логинов, - обречённо закрыла дверь, замок повернула на два оборота. Теперь уже точно - всё. Бросилась в комнате родителей на диван и ревела там белугой несколько часов.
Кто-то из девчонок в классе говорил, что у большинства людей первая любовь оканчивается ничем, зато оставляет приятные воспоминания и светлую грусть. Где-то у большой знаменитости вычитано. Я и в любви, получается, хуже других. У меня она заканчивается отвратительно. Ничего, что потом можно будет вспоминать с приятной грустью, одни скандалы и недоразумения.