- Вот ты смеешься, а там - кабан!
- Да не кабан там, - с досады Рыжий даже сплюнул.
- А кто? - заволновалась я.
- О, господи! Олег... Олег там был!
Кошмар! Он видел, как мы с Рыжим целовались. Сначала прогуливались за руку и в венках, потом целовались... Это уже никак не объяснишь. И ничего никому не докажешь. Мне теперь и слова не скажут. И взгляда не кинут. Какая же я дура. Зачем, зачем мне понадобилось лезть к Рыжему? И его с толку сбила, чертова кукла.
Мишка взглянул на меня, видимо, догадался, в чем дело, и помрачнел.
- Пошли домой. Нечего резину тянуть.
Он схватился за мотоцикл, старательно отводя глаза в сторону. Мы молча и довольно быстро вышли к опушке. Нога почти не болела, и прихрамывала я только самую малость. А изображала, что нога болит сильно - тянула время. Мишка вдруг остановился, поставил "Яву" на подножку и обернулся ко мне.
Я уже не боялась стоять так близко к нему. Но дыхание у меня по неизвестной причине перехватило. Рыжий не сказал ни слова. Обхватил меня и начал целовать. И опять необъяснимая волна мягко подхватила меня и понесла... И опять мы тяжело дышали. А Мишкины руки начали не совсем понятный мне танец. Только... я уже начинала о чем-то догадываться. Но пока я находилась в крепких объятиях Рыжего, мне не было стыдно. Мне не было противно ни себя, ни его. Что же это? Мне хотелось еще большего...
Как и в лесу, Мишка первый оторвался от меня. Тоскливо взглянул и неприязненно заявил:
- Это оказывается для меня слишком серьезным, серьёзней, чем можно было предположить. Ты, Алька, - просто яд. И ты должна решить сама, кто тебе нужен: я или кто-то другой. А пока не решишь, лучше ко мне не подходи.
Он сорвал с головы венок и со злостью швырнул его на траву. Из-под венка выбрался большой серый кузнечик и скакнул на стебелек ежи. Стебелек согнулся. Я тоже сняла свой венок, с грустью посмотрела на него и положила рядом с Мишкиным. Осторожненько так положила. Не хотелось спугнуть кузнечика.
Хорошо, я виновата. Кто же еще? Сама к Мишке пристала. Это ведь я предложила на родник сходить. И не стоило с таким упоением целоваться. А он что, маленький? Мог бы и не поддаваться на провокацию. Никто силком не заставлял. Собственно, что это я? Ведь он ко мне неровно дышит. И не скрывает этого. Ясно, как божий день. Ну а со мной-то что происходит? Мне не хочется с ним сейчас расставаться, и объяснения этому у меня нет. Нет и все тут.
- Хорошо, Миша - покорно согласилась я. Я и покорность? Что-то новенькое. Но получилось это само по себе. Даже для самой неожиданно. - Пошли.