туалетной воды, смешались с другим запахом, с мужскими
феромонами, таящими в себе лживые обещания. Я задержала
дыхание и оторвалась от него, пока мужчина отходил от моего
удара по его броне.
— Присоединишься? — по-хозяйски спросила я, пока отец и
Патриция находились в ступоре, как и сам Гарри.
— Не против, раз мне оказан такой тёплый приём, —
ухмыльнулся он.
Я продолжала изображать из себя восхищенную такой
неожиданной встречей старого «друга» сестру и вернулась на
место. Краем глаза я заметила, что он бросил свой пиджак на
дальний стул и сел рядом со мной по правую руку напротив отца.
— Патриция сказала, что ты на вечеринке. Было скучно, что
ты вернулся раньше? — я взяла бокал с вином и отпила.
— Нет, было как всегда: выпивка и много разврата, — в
свойственной ему манере насмешки ответил он, пока уже
появившаяся Дороти налила и ему бокал. — А в нашем доме
происходит великое событие, а я отсутствую. Неправильно. Как я
мог себе позволить не встретить такую почётную гостью?
— Гарри, — рассмеялась я, — ты, как всегда, безумно мил. А
где твои кудри? Помнится, ты ими так дорожил.
— Надоели, — просто ответил он, беря в руки бокал.
— А я решила, что стареешь, ведь волосы имеют свойство
выпадать, — я желала полить его всем ядом, живущим во мне, и
моя фраза вышла очень милым подколом.
— Малышка Ливи обзавелась острым язычком? Мне стало
уже интересно, — рассмеялся мужчина с хрипотцой в голосе, а я
пожала плечами, давая ему понять, что его уколы меня не
трогают более.
— Патриция, может быть, нужна помощь с организацией?
Например, выбрать цветы, или что там необходимо для
торжества, — улыбнулась я женщине, вновь взяв приборы и
отрезая кусочек от утки.
— Было бы замечательно, Оливия, — расцвела собеседница,
пока отец отчего-то нахмурился. — Я, вообще, не хотела чего-то
грандиозного…
— Но ты достойна этого, мама, — властно перебил её Гарри.
— Полностью согласна, — кивнула я.
Повисло молчание, пока я опустила голову, продолжая
пробовать безвкусную пищу. Я уверена, утка была приготовлена
изумительно, один аромат свёл бы с ума гурмана. Но человек,
сидящий рядом, не давал мне насладиться этим, однако я с
усердием продолжала насыщать организм.
Я мысленно похвалила себя за такую выдержку, считая
секунды.
Десять. Одиннадцать. Двенадцать.
Все присутствующие явно были озадачены моей репликой.
Ведь перед отъездом в Америку я была враждебно настроена как
к Патриции, так и к её сыночку. Это и заставило отца сделать
неверные выводы.
Да и сейчас я не отличалась миролюбием, но научилась не
открывать своих чувств публике. И это был ещё один гол в его