практики, а потом мы попробуем вылететь к тебе.
Продержишься?
— Да, конечно, — я выдавила из себя улыбку.
— Умничка, мы любим тебя, Лив, — нежно произнесла
Реджи, и Кори кивнула, посылая воздушный поцелуй.
— Я тоже вас, девочки. До завтра, — я отключилась прежде,
чем Кори бы сказала ещё что-то.
Отложив ноутбук на постель, я скатилась по стенке кровати и
свернулась клубочком, обнимая подушку.
Я не могла поверить, что Луи мог так поступить с Гарри. Это
было жестоко, очень жестоко. Он не только пустил слух, но и
заставил своего друга пройти через лечение.
Луи…мой любимый, единственный братик, который всегда
защищал меня, вставал на мою сторону и пытался развеселить.
Как такое возможно?
Если Гарри соврал, то я придушу его. Но сердце, тяжёлым
стуком отдавалось в голове и твердило, что он не обманывал меня
сегодня. Он был обижен на Луи и, возможно, до сих пор не
смирился с этим.
Мы похожи, оба униженные и пытающиеся отомстить. Это
замкнутый круг, из которого не было пути назад.
Девочки, верно, сказали, мне надо отвлечься, расслабиться. И
я знала только один способ.
Встав с кровати, я подошла к шкафу, и достала оттуда свой
чемодан. Распахнув его, я расстегнула молнию и взяла в руки
белый пакет.
Вернув на место чемодан, я села на пол и прижала к груди
своё сокровище.
Пуанты. Они стали моим талисманом, моей вечной страстью к
танцам. И когда мне становилось так плохо внутри, когда
прошлое уже подкрадывалось, чтобы поглотить меня, я
танцевала.
Этот тот вид расслабления, который очищал мою душу и
мысли, растворяя меня в прекрасном.
Незамедлительно, я сбросила кеды и надела пуанты. Подойдя
к ноутбуку, я нашла первую попавшуюся песню и, закрыв глаза,
начала танцевать.
Магия, которая зарождалась в комнате, заставляла двигаться
яростней, активней, исполняя Па. Боль от несистематических
занятий балетом в последнее время, перебивала всё внутри. Но я
наслаждалась ей.
Я существовала вне времени, но когда я открыла глаза, то моя
комната погрузилась во мрак.
Сняв пуанты, я спрятала их обратно и помассировала пальцы
на ногах. Сейчас я дышала свободней. Обувшись обратно в кеды,
я вышла из комнаты.
Внизу слышались голоса Патриции и ещё кого-то. Сбежав
вниз, я пошла на них. В гостиной сидела моя будущая мачеха и
женщина из прошлого — мама Лиама. Элегантная темноволосая
леди, в строгом белом костюме и поставленной улыбкой на губах.
Она практически не изменилась, только цвет волос стал темнее,
чем раньше. И лицо было больше похоже на маску из-за сильной
любви к пластической хирургии.
— Оливия, привет, — встрепенулась Патриция и встала с