— Ты меня удивляешь, Лукаш, — сказала Ая. — Сколько я себя помню, я всегда считала, что лень и реализат вещи не совместимые…
— О… Ты просто пока ещё плохо ориентируешься в особенностях мужской психики, — усмехнулся Роберт. — Приходи к нам почаще, особенно по вечерам после ужина, и я покажу тебе, что значит настоящая лень.
Лукаш аккуратно подобрал с земли сиротливого фиолетового мотылька и посадил его на Аино плечо.
— Конечно, она плохо разбирается в людях. То-то из двадцати пяти миллиардов живущих там, на Земле, и из двух десятков местных балбесов она выбрала именно машину.
— Не говорите глупости, — отмахнулась от них обоих Ая. — Конечно, если я и могу судить о чём-нибудь до конца, так это только о своём, о женском. И, конечно, умею я это делать до такой степени плохо, что мне даже нравится быть женщиной. Нравится настолько, что я готова повторить этот опыт в одной из следующих жизней.
Темнота затрещала и зашелестела, вновь густея и собираясь в чёрную массу: Мора, реализованная Робертом обратно, повздыхала, грузно потопталась длинным драконьим телом на вершине холма и снова свернулась вокруг сидящих в тесном круге людей огромной холодной чёрной кошкой.
Роберт с облегчением откинулся на её многометровый бок как на спинку кресла, вытянул ноги и скрестил на груди руки:
— Я тут как-то тоже думал о реинкарнации. Я вообще каждый раз о ней думаю, когда собираю какую-нибудь подобную радость против вектора рассеивания чженг-ци. Интересная выходит вещь: нам всем для подобной сборки нужно здорово потратиться. А кто потом потратится на меня? Да ещё и так, чтобы сохранить целостность энергетической тени?
— А кто тратится на то, чтобы на Земле вода в реках бежала? — пожал плечами Лукаш. — Или на то, чтобы замерзающие снежинки имели шестиконечную форму? В конце концов, кто заботился о том, чтобы все мы тут смогли сами о себе позаботиться?
— Странно, — сказала Ая. — Когда ты говорил о неживом, я думала о причинах и следствиях, а когда речь зашла о нас, вспомнила о карме.
— Да просто грань между первым и вторым чётко не прорезана. — Роберт поднял руки и где-то там, высоко над головой, потрепал Морину шерсть — словно блоха попыталась погладить кошку. Но кошка вздрогнула и замурлыкала.
Роберт глянул на Мэтта, по-тихому прижавшегося к чуть было не утраченной сестре:
— Мэтт, а кем ты хочешь быть в следующей жизни?
— Да я и в этой-то ещё почти ничего не сделал, а ты хочешь, чтобы я строил планы на будущую, — ни секунды не раздумывая, ответил мальчик.
Реализаты засмеялись.
— И то так, — согласился Роберт. — А в этой что тебе нравится?