— Ух ты, — сказал Бенжи, материализуясь из ничего в полуметре от хорошо пробитой пыльной дороги. — По-моему, мы как-то неправильно летаем в космос.
— По-моему, мы пока ещё очень многое делаем неправильно, — овеществляясь рядом, согласилась Ая. Воздух был зябким, холодный ветер гнал по дороге сухую рыжую пыль вперемешку со снегом. Глядя, как с соседнего холма в их сторону снялась стая бродячих собак, Ая поёжилась и медленно соткала из воздуха пуховое пончо: — Вот и место, похоже, выбрали не совсем удачно.
— Ты боишься гор? — удивился андроид.
— Почему сразу боишься?
Пространство вокруг вспучилось пузырями и практически одновременно выдало на свет остальных, стало многолюдно и суетно.
— С недавних пор я до безобразия убедительно чувствую себя пылинкой внутри какого-то титанического пылесоса, — нервно хохотнул проявившийся тут же Роберт. — И скажу больше: не нахожу ничего приятного в том, чтобы чувствовать себя пылью.
— no da ka'e basti da da[17], - сказал ему материализовавшийся рядом морф, смуглый, черноволосый и черноглазый. — Пылью быть очень удобно: она мелкая, лёгкая и безболезненно слипается, образуя под давлением любые формы. Куда сложнее быть горой, например.
Морфов получилось что-то около пятидесяти.
В то время, как жители Альфы, много лет наблюдавшие Землю сверху и теперь выпавшие на неё снегопадом, осоловело смотрели друг на друга и улыбались, морфы сосредоточенно ловили нисходящие эманации, подстраивая внутреннее под внешнее.
Лукаш оглянулся на выпустившую его причудливость, прислушался и вздрогнул.
— Чёрт бы его побрал, этот век цифровых технологий и глобального мониторинга, — сказал он. — По-моему, они засекли нас.
Он помахал рукой в воздухе, гася ушедшее излучение и подтирая данные в системе глобальной навигации.
Ярко-синее небо качнулось, принимая изменения, и снова замерло.
Тибетское нагорье оказалось местом суровым и не слишком приветливым: собачья стая, сопровождавшая пришельцев полпути по дороге на Гонггар, враждебности не выказывала, но так напряжённо мечтала о ком-нибудь, отбившемся от группы, что морфы не выдержали и уже на вторые сутки сплавили её вниз, за мелькающими в низинах тенями диких яков.
Встретивший их городишко был маленьким и приземистым. Если что и можно было считать признаком добравшейся до него цивилизации, так это алые капли флаеров между приплюснутыми серыми домами.
Морфы так органично и так непринуждённо лопотали на хинди, что хозяин местной гостиницы, индус, умирая от радости, расселил их у себя на всех трёх пустующих этажах.
— Ну, что, — подвёл итог Бенжи, пропуская Аю вперёд, в маленькую уютную комнатку, отделанную пластиком под цвет камня, и щёлкая выключателем. — Вот она, любовь, которая интеграция.