Ну почему-почему-почему я никогда не могу вовремя остановиться? В последний момент заметила грека, стоящего у двери. Как он так тихо вошел, не имела ни малейшего представления, но то, что мне крышка, сразу стало ясно. Лицо Кавьяра даже не бледное, а буквально серое, отпечаталось в моей памяти на всю жизнь.
Вжалась в подушку, надеясь лишь на свой испуганный вид.
Возможно, это остановит Клио.
Он приблизился и взглядом, полным горячей ненависти, окинул меня, словно я была жалким существом. Повернулся к испанцу.
— Мар, ты задержался здесь. Идем. Пусть подумает над своими словами. Ведь это последний день в моей жизни, когда я дал слабину, — посмотрел на меня. — Ты будешь той, кем должна быть. Домашняя зверюшка со всеми прилагающимися атрибутами. А пока насладись одиночеством.
Когда мужчины покинули спальню, действительно пришлось пораскинуть мозгами. Одно стало ясно — если грек так разозлился, значит, я нащупала его «ахиллесову пяту». Вероятно, все же есть шанс на побег…
Черт, нет… Для начала необходимо было придумать, как поступить с браслетом.
Но от усталости и интенсивной мозговой деятельности меня потянуло в сон, чему я уже и не сопротивлялась.
Выплывать из серой дымки сновидений было сложно. Какие-то мрачные эпизоды мелькали один за другим, словно слайды чужой жизни. Незнакомые дома и незнакомые люди. Однако, наконец-то проснувшись, я обнаружила мокрую от слез подушку и, в один миг поняв, что видела во сне эпизоды из самого детства, даже изумилась.
Нисколько не смущал тот факт, что прошло оно в детдоме — теперь то место казалось настолько прекрасным и «своим в доску», что оглядевшись, я тихонько застонала от бессилия и разочарования. Марио испортил мне жизнь. Совершенно точно, я обвиняла именно его во всем, что так и не случилось.
Пусть знает, кем я его считаю — таким же выродком, как и Кавьяра. Свою шкуру спасал, не иначе.
Тишина давила на психику невыносимо, и спустя пять часов полного одиночества пришлось найти силы и встать. Хотелось пить. Да и перекусить немного не помешало бы. На ватных ногах я добралась до шкафа и, схватив очень длинный теплый свитер и носки, с большим трудом оделась. Выглянув в коридор и не обнаружив охраны, тихо и медленно поплелась, держась за стену, в сторону лестницы и на полпути остановилась, потому что, проходя мимо кабинета Кавьяра, услышала голоса. Разговаривали трое: грек, Марио и Хавьер.
— Подожди пока, Клио, — распинался доктор. — Не трогай ее. Увези лучше. Они приедут, вот увидишь. Тогда нам всем…
— Ни черта нам не сделают, — отчеканил Клио и добавил: — Хавьер, разберись с этим. Всех тщательно проверь. Начиная от простых уборщиков и по возрастающей.