Сбив меня с верблюда, африканцы гарцевали на лошадях и так мерзко хохотали, что волосы встали дыбом. Вот теперь-то мне точно конец. Черт, как же обидно. От одних придурков к другим попала.
Вернее, от одного — собственно, Кавьяр успел меня достать за неделю с небольшим. А чтобы месяц с ним провести… Подумать страшно.
Но в тот момент, когда я сидела на песке и демонстративно отряхивалась, на долю секунды мне захотелось вернуться в особняк. Но только лишь на крошечную долю секунды.
Мужчины что-то выкрикивали мне, но я не понимала ни слова. В конце концов, один из них спрыгнул с лошади и, приблизившись, поставил меня на ноги. Обычный темнокожий с кровожадными черными глазами и красными белками. Жутковато выглядит.
Африканец потащил меня к своему коню, который нетерпеливо топтался на месте и громко фыркал. Ожидала я чего угодно, но только не такого дикарского обращения. Чернокожий чересчур крепко связал мои запястья толстой веревкой, и мне тут же захотелось возмутиться, но пришлось попридержать язык.
Вдруг поверят, что я глухонемая. А, нет, не поверят: падая с верблюда, я порядочно обматерила всех и вся.
— Ну что за придурки? — пробормотала себе под нос, когда красноглазый мужик оседлал лошадь и поволок меня за собой, словно собачку на поводке.
Отлично. И долго ли я протяну?
Оглянувшись на верблюда, невозмутимо идущего в неизвестном направлении, мне стало так грустно, что прямо выть захотелось. Там ведь еда моя осталась и вода.
Идти пришлось, как я и предполагала, очень долго. Ночь наступила стремительно быстро. Даже странно было, что люди Кавьяра меня так и не отыскали.
А может, грек и не ищет вовсе? А зачем, в принципе? В любое время он, если захочет, найдет себе другую подстилку. Ведь не раз же намекал на свои широкие возможности. Да что там намекал — прямо говорил, без лукавства.
Это, похоже, единственное, что мне казалось правдой, а остальное было притворством и наигранностью чистейшей воды. Ни одна эмоция на роже Кавьяра не убеждала меня в его искренности. Напротив, сплошные опровержения.
Может, поэтому грек во время секса старался лица моего не видеть, за исключением последнего случая, когда он надеялся заставить меня расплакаться. Но ведь получилось же. Еще бы.
Когда тебя толком неподготовленную, да и вообще не приспособленную к подобного рода занятиям дерут в зад, конечно, разрыдаешься против собственной воли. Больно же.
Есть у меня все же подозрение, что Клио страдает каким-то психическим расстройством. Нормальный человек не властвует над себе подобными и тем более не стремится их избивать и трахать с извращениями, нанося при этом еще и по самолюбию мощнейший удар.