Клио открыл дверь.
— Это я заберу, — сунул ключ в карман брюк, лишив меня единственного места, где я могла уединиться. — От меня ты не должна прятаться.
Войти в комнату не решалась — грек стоял в дверном проеме. Он видел и понимал, почему я приросла к месту. Молчал и рассматривал меня. А я — сквозь него и глаз не поднимала. Просто уперлась взглядом в его грудь и не шевелилась.
Стать бы хамелеоном и слиться со стеной. Только Кавьяра такой вариант явно не устраивал. Он протянул руку, — может, коснуться ссадины на лбу хотел, — и я шарахнулась в сторону, напрочь забыв об ушибленных ребрах.
Взвыла и, стиснув зубы, сползла на пол.
Долго грек не приближался, пока я пыталась отдышаться, прижавшись спиной к стене. Успокоилась и, подтянув ноги к груди, уткнулась лицом в колени.
— Уходи, пожалуйста, — почти взмолилась я. — Видеть тебя не могу…
Судорожный вздох Кавьяра. Конечно, он не ушел. Как же, хозяин ведь.
Я слышала, как Клио уселся рядом, и через мгновение почувствовала его неожиданно теплую ладонь на своем плече. Опять не удержалась и вздрогнула.
— Перестань, тебе не нужно меня бояться. Просто смирись, — заговорил грек ровным уверенным тоном. — Всего этого не случилось бы, не соверши ты такую глупость. Могла ведь и догадаться о том, что все подстроено. Это же было так очевидно. О чем ты думала?
Я подняла голову и посмотрела в стену прямо перед собой.
— О чем может думать человек, насильно лишенный свободы? — и перевела взгляд на лицо грека. Нагло, в глаза. — В любом случае, я попыталась бы сделать это. Неужели это не ясно?
Кавьяр взглядом буравил в ответ и наконец, немного придвинувшись, процедил сквозь стиснутые зубы:
— Не смей смотреть в глаза своему господину.
Честное слово, струсила. Пришлось отвернуться. Не хотелось получать по мордашке. И так немало досталось.
Надо признать, смелости поубавилось. Очень даже поубавилось. Мыслей бунтарских больше не возникало, и от этого становилось еще хуже. С таким настроем не найдешь выхода из этой паршивой ситуации.
Я мяла холодными пальцами рукав кофты и молчала, мечтая, чтобы Кавьяр поскорее убрался. Его присутствие невыносимо тяготило. Осторожно отодвинулась, но ладонь на плече удержала меня на месте.
Вот ублюдок, не даст даже в депрессию погрузиться.
— Расскажи мне о том парне… Роберт, верно? — озадачил меня «господин».
Я насторожилась. Сама не знаю, почему.
— А что рассказывать? — тихонько так поинтересовалась.
— Куда он направлялся?
— Ты же знаешь, куда.
Мой ответ греку пришелся не по душе, но он не стал продолжать эту странную беседу и поднялся.