— Юми! — властный тон Кавьяра пригвоздил женщину к месту.
Он даже из-за стола не встал, просто рявкнул и все. Очень не хорошо Гадюка посмотрела мне в глаза, словно намекая на возмездие. Однако эта Юми та еще стерва. Надо быть с ней поосторожнее.
— Вылей то, что осталось. Свари новый.
Ладно, отлично. Я должна сварить кофе. Проще простого.
Смешала ингредиенты и принялась скользить туркой по раскаленному песку.
Вот уж чего я не ожидала от ведьмы с темно-зелеными глазами, так это покушения на мою жизнь. Все произошло неожиданно.
Гадюка, как будто невзначай, толкнула меня под локоть, и оставалась доля секунды до соприкосновения моей ладони с горячим песком, но что-то задержало меня. Вернее, кто-то.
Грек оттащил в сторону мое обмякшее от страха тело и с размаху залепил служанке пощечину. А она — дерзкая сучка. Уставилась хозяину в глаза и уничтожала взглядом. Только вот Кавьяра с его крепкой психикой этим не проймешь. Он схватил ведьму за шиворот и выволок в коридор.
Меня, что ль, щадит? Смешно, конечно. Я уж испытала гнев грека на себе и не раз.
Видимо, Хавьера позвал, потому что послышались тяжелые шаги.
— Уведи, — приказал Клио. — Пыталась наложницу покалечить. Ты знаешь, что делать.
— Конечно, господин.
Кавьяр вернулся и уставился на меня, прищурив глаза.
— Значит, руки из жопы, да? — повторил он мои слова, адресованные служанке. — Зачем провоцируешь ее? Юми уже не первый год живет в этом доме и постоянно достает всех моих наложниц. У нее характер мерзкий.
— Зачем тогда ее здесь держишь? — удивилась я несказанно. — Что за логика?
По довольной улыбке грека стало ясно: Юми ублажает его.
— Бог ты мой, сколько ей лет? — я даже поморщилась от отвращения.
— Около сорока. Не вижу в этом ничего плохого. Она хороша.
Ну то, что внешне женщина выглядела прекрасно — неоспоримо. Но вот неприятностей она доставляла немало — и это тоже факт.
— И что теперь с ней будет? — все же спросила я.
— Забудь об этом, — отмахнулся Клио, приближаясь.
Я отвела взгляд, мечтая стать невидимой. Но грек меня не коснулся, лишь руку протянул и снял турку с плиты.
Выдохнула, когда осознала, что меня никто не тронул. Впервые рассмотрела лицо Кавьяра настолько близко. И он, кстати, это заметил.
Вот ведь поистине внешность обманчива. За такой красотой и привлекательностью скрывается настоящее чудовище, в любой момент готовое на проявление своих самых худших черт характера.
А есть ли в нем хоть что-то человеческое? Кроме того, что Кавьяр ответственный и почти бережет свою наложницу, — почти, потому что сам же и калечит, — не замечала в нем ничего хорошего или, по крайней мере, приятного. Сплошная злоба и кровожадность.