Черт их подери. Никакой гуманности.
С таким настроением я и добралась до двери кабинета грека.
Как решилась на это, вообще не понимаю? А представить, что будет, если меня поймают, просто невообразимо страшно.
Весь этот день я промаялась в одиночестве. Кроме служанки, никто не заходил. Блондинка поднос с едой оставляла и исчезала. Сам Кавьяр игнорировал меня полностью и это, естественно, радовало, однако от тягостного молчания трескалась голова.
Может, это было одним из испытаний придурка-господина? Не удивлюсь, потому что он умеет придумывать самые изощренные пытки. А одиночество, как известно, отнюдь не всегда во благо. И если учесть мое положение рабыни, то остаться одной и вовсе невыносимо.
Поэтому ближе к обеду я принялась читать вслух стихи, выученные наизусть еще со школьных времен. Немного таких набралось, и вскоре это занятие мне жутко надоело. Я перебазировалась на подоконник. И спустя совсем немного времени благополучно грохнулась на пол, потому что успела сладко уснуть.
Улеглась на кровать и вот тут началось самое неприятное.
Во-первых, очень некстати разболелась спина.
Во-вторых, захотелось выйти в сад, но ведь у меня разболелась спина, поэтому данные действия стали невозможными.
А в-третьих, депрессивные картинки. Гаденькие, мрачные мыслишки закрадывались в голову, словно паразиты, и я начинала чувствовать собственную никчемность.
Бессильная злость так выматывала, что ничего другого уже не оставалось, кроме как лежать на кровати, не шевелясь. Так меня прибило к матрасу, что хоть на танке прокатись, я не отреагировала бы. Бороться с мрачными воспоминаниями не получалось. Вновь и вновь в памяти всплывал темный подвал.
Лицо охранника, плеть, мутная зеленая дымка и Кавьяр. Во всеобщем развратном хаосе только его рожа угнетала больше всего. Он поставил на мне свое клеймо, — не буквально, слава богу, — и наслаждался зрелищем. Почувствовал себя всесильным? Или, быть может, пытался доказать свой неоспоримый авторитет?
Бред чистейшей воды. Кто наделил его подобными полномочиями? Богом себя возомнил? Рано или поздно это должно прекратиться. Возможно, не доживу, но кто-нибудь раскроет все грязные делишки этого семейства.
По крайней мере, эти мысли помогали мне не сдохнуть от тоски и страха. Вот всегда бы так себя поддерживать, но в этот день ничего не получалось. К тому же одежду новую не принесли.
Мне интересно стало к вечеру, и я у служанки, принесшей ужин, спросила о хозяине. А она покосилась на меня строго и ответила, что он не вернулся еще и вещей мне никаких не передавал. Признаться, я обрадовалась, потому что, чем хуже выгляжу, тем меньше внимания со стороны Кавьяра. Но глупо было бы надеяться на полное отсутствие интереса грека.