— Ты больше никогда, слышишь, никогда не заикнешься об этом, — прошипел бандит. — Будешь моей подстилкой, и я сам решу, сколько времени ты со мной проведешь. Поняла? Отвечай!
Я кивнула, боясь открыть свой накуренный рот. Кавьяр отпустил, и я закашлялась, восстанавливая дыхание. Одна предательская слезинка все же скользнула по щеке, и мне пришлось быстро ее стереть, чтобы Клио ничего не заметил.
— И курить ты бросишь, — приказал греческий мудак. — Не женское это дело.
— Нахуй иди… — прорычала по-русски, надеясь на то, что этот псих не знает моего родного языка.
Кавьяр покосился на меня.
— Говори по-английски. Иначе…
— Убьешь меня, выпорешь или отдашь солдатам для потехи.
— Хм, а ты смышленая.
Стереть бы с твоей поганой рожи эту кривоватую ухмылку. Вот убила бы просто и даже бровью не повела.
Пока воевала с греком, верзила вывез нас за город, и вот тогда я начала на самом деле паниковать. Ерзая на месте, я силилась понять, куда мы направляемся, но непроглядная тьма, разрезаемая лишь светом фар, не позволяла этого сделать. Что ж, возможно, было бы неплохим вариантом самоубийство. А что? Подберу подходящий момент и выпрыгну. Только вот умирать не хотелось, поэтому продолжала сидеть на месте. Машина неслась по трассе на огромной скорости, хотя в салоне это не ощущалось. Лишь взглянув в окно, можно было заметить монолитную стену из леса. В тот самый момент, когда я смотрела на проносящиеся за окном деревья, наши взгляды пересеклись в отражении: мой — ненавидящий, Кавьяра — холодный.
— И что теперь, Клио? — внезапно сорвалось с моих губ имя мафиози.
Он одарил меня леденящим душу взором и ответил с безмятежным спокойствием тибетского монаха.
— Я отвезу тебя в твой новый дом.
— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я служила тебе? — злость во мне кипела, смешиваясь с глубокой ненавистью.
— Будешь исполнять все мои приказы. У меня хороший аппетит. — Последняя фраза заставила волосы на руках встать дыбом.
Сразу поняла, что грек говорит не о еде. Не может этого быть. Я что, чем-то прогневила небеса?
До конца осознав безвыходность своей ситуации, я решительно настроилась на побег. Когда Мерседес притормозил на резком повороте, рванула за ручку и, навалившись на дверцу всем телом, вылетела навстречу асфальту.
Было больно. Чертовски больно. Но, уже вскочив, я поняла, что цела и завизжала от радости. Однако пора было уносить ноги, поскольку громкий визг затормозившей машины напомнил мне о страшных глазах того, кто в ней находился и наверняка желал меня уничтожить. Верзила, не теряя времени, разворачивал Мерседес, в то время как я уже скрылась за деревьями. Куда бежать, я не знала. Да и не очень-то у меня получалось. Из-за темноты я ни черта не видела и постоянно получала по лицу хлесткие удары ветками или же, спотыкаясь, вновь и вновь падала, при этом раздирая руки в кровь.