- Мама так и не вышла замуж во второй раз. Нам приходилось тяжело, да и я был не подарком. Без отцовской руки…. Мама не справлялась со мной.
- Но судя по всему, ты вырос достойным молодым человеком, работаешь с 16 лет, помогаешь ей.
- Лет в 14, когда я заявился домой около полуночи после очередной вылазки с друзьями ,я застал ее плачущей на кухне. Она ничего не сказала мне, просто посмотрела заплаканными глазами и ушла в спальню. Во мне будто что-то перевернулось. Больше я не позволял себе никаких выходок. Конечно, ее пару раз еще вызывали к директору, но это был честный мальчишеский бой!
- Ты был драчуном?
- О, да, - рассмеялся Милан. – Я никому не спускал обид. Если кто-то говорил что-то за моей спиной – это было самым большим оскорблением для меня.
- А если в лицо?
- Тогда лицо этого забияки немедленно призывалось к ответу.
- Ты невозможный грубиян, - улыбнулась Даша. Ей хотелось поцеловать его смеющиеся губы, но чувство неловкости еще не прошло. Будто она еще не заработала право прикасаться к нему, когда захочет.
- Надеюсь, тебя не укачивает?
- И я надеюсь. Мы будет плавать?
- Мы выйдем в море.
Возле пирса располагалась спасательная станция и яхт-клуб. Милан сказал, что когда-то занимался там. И теперь попросил старого знакомого позволить им выйти на паруснике на полчаса.
Даша смотрела на небольшие лодки, на облупившуюся краску на их бортах. И тут же стояли сияющие белые катера. Какой дикий контраст. Жизнь в их городе была полна ярких примеров вызывающего несоответствия. Небольшой элитный район с шикарными дорогими домами находился посреди старых ,покосившихся от времени и оползней халуп, отапливаемых углем. Возле здания городского совета стояли невероятные иномарки, мимо которых проходили бомжевато одетые старики, чтобы искать справедливости в кабинетах чиновников. Словно черное и белое, почти без полутонов и оттенков.
Пока парусник спускали на воду, девушка наблюдала, как чайки выпрашивали хлебные крошки у отдыхающих. Море слепило глаза. Весеннее солнце уже оставило свой золотистый поцелуй на ее смугловатой коже.
Парусник был спущен, спасательные жилеты надеты, они вышли в море.
Как оба надеялись, Дашу не укачивало. Она рассматривала своего парня и отмечала про себя, что у него причудливо опущены вниз внешние уголки глаз, в то время как брови поднимались вверх и обламывались почти под острым углом. В целом это производило необычное впечатление. Будто он посмеивался, иронично выгнув брови. Милан, должно быть, властный человек, непреклонный, но в то же время она уже знала, что он обладал отличным чувством юмора и любил шутить.