— Насколько я знаю, на днях заканчивается ремонт крыши квартиры Ручкиных. Что думаешь делать?
— Предложу им остаться жить у меня.
«Совсем с ума сошел», — подумал Богдан, но вслух сказал совсем другое:
— Мой друг, ты совсем заигрался в доблестного «рыцаря». Твоя Мирослава ничем не отличается от других. Просто слишком хитрая и умная. Не удивлюсь, что окольцует тебя в скором времени.
Влад нахмурился, не понимая, куда клонит Башин.
— С чего ты взял?
— Я неоднократно видел её с разными мужчинами на улице и, я не хотел тебе говорить об этом раньше, но она и мне предлагала свои…услуги, — Богдан довольно ухмыльнулся, видя, что его слова попали точно в цель, потому как сидящий напротив него Токарев побледнел и отложил в сторону телефон.
— Ты что несешь? Она не такая, — Влад не на шутку разозлился.
— Моё дело тебя предупредить, ведь я же твой друг. Когда вы еще не встречались, она угощала меня чаем на кухне и открыто соблазняла. Я объяснял ей, что у нее ничего не выйдет, и что рассчитывать на роман с богатым депутатом — это глупо, но видимо, я ошибался и недооценил способности Мирославы, — Влад всё больше мрачнел, а потом не выдержал и бросил скомканную салфетку на стол:
— Прекрати! Это вообще не твоё дело! — Токарев не мог поверить словам Богдана, но и смысла ему врать он тоже не видел. Он не хотел показывать, как его задел их сегодняшний разговор, но нехорошие мысли уже поселились в его голове. Что, если действительно, ей важны только его деньги? Грех не воспользоваться такой ситуацией, когда депутат на блюдечке с каёмочкой ожидает, когда его схватят цепкие женские ручонки.
Чуть отойдя от неприятных эмоций, Влад сказал уже более спокойным голосом:
— Я не хочу больше продолжать этот бессмысленный разговор. Давай лучше о делах. Что там с избирательной кампанией?
Башин с удовольствием стал посвящать Токарева в последние события, рассказав о том, что Баринов до последнего держится за свое место и уверен, что выиграет эти выборы. Влад сосредоточенно слушал Богдана, но мысли его витали далеко от проблем Баринова и его борьбы за власть.
Наверное, Токарев был моей «волшебной пилюлей», потому как моя работоспособность возросла в разы. Самой главной темой обсуждения на работе стали наши отношения с Владом, после того как в газетах появилось небольшое эссе о прошедшем конкурсе. Пипетка держал дистанцию и вообще делал вид, что не на какое общественное мероприятие он не ходил. Арнольд Феоктистович открыто меня игнорировал, заставляя работать в усиленном режиме. Основательно издеваться надо мной ему мешал страх перед власть имущими, поэтому он вел со мной подпольную войну, которая заключалась в мелких пакостях. Например, он отправлял меня исключительно на вызовы к старушкам, страдающих маразмом, которые не могли отличить нашу бригаду от ангелов, а Зураба Арменовича одна из них вообще приняла за Святого Петра. Но мне было всё равно — ведь дома меня ждал замечательный мужчина, который был мне всегда рад. Из надменного депутата, которого я случайно чуть не пришибла плакатом в парке, Влад превратился в любимого человека. Правильно Мэнди сказала, что я окружила себя мужчинами: дед, Афоня, так еще и Токарев в моей жизни появился нежданно-негаданно.