Один только Рич молчал, хотя смотрел на девушку, не отрывая глаз. Даже перестал перебирать струны гитары. Затем поднялся, отложив инструмент, подошёл к Дэни и заслонил её собой от ребят.
— Потрясающе выглядишь.
— Хах, преувеличиваешь.
— Полчаса до концерта. Волнуешься?
— Я? Не-е-е! — она просто махнула рукой, прижавшись спиной к стене. — Если только за тебя. Пожалуйста, скажи мне честно: ты в порядке?
— Да. Иначе, ты бы первая узнала.
Она улыбнулась, не поверив ему. Но помешать выступлению не осмелилась бы ни в коем случае. Разве что, если бы он свалился с ног прямо на сцене...
— Эй, голубки! Вы чего там притихли?
— Наверное, думают, исполнять рождественскую традицию или нет.
Джимми и Сэм засмеялись, а когда Дэни вопросительно посмотрела на парней, только повеселевший «байкер» указал на веточку омелы, закреплённую на косяке двери, над головой Ричарда.
— Я люблю исполнять традиции.
— Ага! Сейчас! — Дэни зло глядела то на него, то на его оживившихся приятелей. — И чьи это кривые ручонки повесили её здесь?
— Целуй! Целуй! Целуй! — скандировали парни, как один.
Ричард жестом приказал им замолчать, снова повернулся к ним спиной и с деланной строгостью произнёс, глядя Дэни в глаза:
— Слушай. Это просто дурацкая традиция. Поцелуемся, и всё.
— ТЫ ОБАЛДЕЛ?!
— Вот как. А я думал, тебе всё равно, как я выгляжу. — Она уловила в его голосе обиду, словно она только что обозвала его уродом или тому подобным. — А теперь ты и прикоснуться ко мне не хочешь...
— О, Господи! Филч, ну ты и дурак! Да не в твоей внешности дело. Ты просто... Ты не поймёшь.
Она с отчаянием посмотрела через его плечо: остальной состав группы всё ещё пребывал в ожидании с глупыми улыбками на лицах.
— Если не во внешности дело... в чём тогда?
— Если поцелуемся, ты отвяжешься? — спросила она, дёргая край юбки.
— Допустим. К тому же, ты ведь не хочешь, чтобы концерт прошёл ужасно?
— А при чём тут это?
— Ну, примета, традиции... И не смотри так на меня! Я всё-таки музыкант, тут без веры в такие вещи — никуда.
Верующий нашёлся, блин! В это время Джимми стал тихонько постукивать по корпусу электрической гитары, приговаривая: «целуй, целуй!»
Закатив глаза и плюнув на всё (в который раз за день), Дэни дождалась, пока парень снимет капюшон. Затем он просто закрыл глаза, наклонился и на короткие пару секунд прижался горячими, сухими губами к её щеке. Дэни не успела ни сообразить что-то, ни подумать о страхе, какой обычно у неё возникал: она только вдохнула его «Eclat Homme» и ощутила горячее прикосновение к своей коже. И всё.
Одобрительные высказывания, типа «да-а-а, молодец» и «Рич — красавчик», Дэни уже не слышала. Она будто отключилась на несколько мгновений, а очнулась от тычка в бок: Ричард улыбнулся, снова надел капюшон, по-джентельменски откланялся и напоследок предложил Дэни занять место у ограждений, в фан-зоне.