— Зайти я вам не предлагаю… мне будет неловко… у меня страшный беспорядок… Я мигом…
Оставшись на тротуаре один, я стал рассматривать голые деревья сквера Шуази и красную громаду Стоматологического института за ними. Мне всегда казалось, что это здание смотрится очень необычно в парке. В моих воспоминаниях сквер Шуази был не зимним, а весенним или летним, когда зелень деревьев контрастно выделяется на темно-красном фоне института.
— О чем вы задумались?
Я не слышал, как он вернулся. В руке у него была желтая пластиковая папка. Он протянул ее мне:
— Держите… вот ваше дело… довольно тонкое, но, может, вам будет интересно…
Мы оба медлили прощаться, и он, и я. Мне хотелось пригласить его пообедать.
— Не сердитесь, что я не пригласил вас к себе… квартирка крохотная, еще моих родителей… одно хорошо — вид на деревья…
Он показал на вход в сквер Шуази.
— Мы сейчас говорили о «Лунном свете»… Хозяйку убили вон там, в парке… Видите… дом из красного кирпича… Стоматологический институт…
Его захватило тягостное воспоминание.
— Они подвели ее к институту… поставили к стене, и выстрелили в спину… А потом поняли, что обознались…
Он видел все из окна?
— Это было, когда освобождали Париж… Вся их команда обосновалась в институте… сопротивленцы якобы… и капитан Бернар, и капитан Маню… и этот лейтенант, забыл, как его звали….
Я не знал об этом, когда шел тогда, давно, через сквер, чтоб встретиться у ворот лицея с подругой детства…
— Не стоит лишний раз ворошить прошлое… Не знаю, правильно ли я сделал, что дал вам ту папку… Вы с тех пор виделись с той девушкой? С той, у которой было много имен?
Я не сразу понял, о ком он говорит.
— Из-за которой вас вызывали на набережную Жевр. Как вы ее звали?
— Данни.
— На самом деле ее имя — Доминик Роже. Но были и другие имена.
Доминик Роже. Может, на это имя ей приходили письма до востребования. Я ни разу не видел, что было написано на конверте. Она запихивала их в карман пальто, как только прочтет.
— Вы, наверное, знали ее под именем Мирей Сампьерри? — спросил Ланглэ.
— Нет.
Он развел руками и посмотрел на меня с сочувствием.
— Как вы думаете, она еще жива? — спросил я его.
— А вы правда хотите это знать?
Я никогда не спрашивал себя так прямо. И если быть совсем честным с собой, то я бы ответил: нет. На самом деле, нет.
— Зачем это вам? — сказал он. — Не надо торопить события. Может, однажды вы встретите ее на улице. Мы же с вами в итоге нашлись…
Я открыл желтую папку. На взгляд в ней было с дюжину листов.
— Вы это лучше посмотрите на свежую голову… Если возникнут вопросы, дайте мне знать.