Был октябрь, воскресенье, поздний вечер, уже стемнело, и в воздухе пахло опавшими листьями, влажной землей и конюшней — мы прошли вдоль зоологического сада и вышли к пруду Сен-Жам. Там мы сели на скамейку. Я переживал из-за рукописи, которую забыл в загородном доме. Она сказала, что мы уже не сможем вернуться туда. Это было бы опасно. Она не уточнила, какого рода эта опасность. У нее остались ключи от того дома, как и от квартиры на проспекте Феликса Фора, хотя она уже давно должна была их вернуть. Я даже заподозрил, что она сделала дубликаты, не сказав хозяевам. Скорее всего, она боялась, что нас застукают как воров.
«Не бери в голову, Жан. Мы еще найдем твою рукопись». И еще она сказала, что я правда накручиваю себя на пустом месте. Надо только порыться на полках у букинистов, взять один из тех романов, немногие читатели которых уже давно мертвы, а из живущих сегодня никто не подозревает об их существовании. А затем просто переписать его. От руки. И сказаться автором.
— Ну как тебе моя идея, Жан?
Я не знал, что ответить. Я помню первую фразу из моей рукописи: «Мне следует вернуться к тем годам моей молодости, когда меня называли лжеграфом Уорвиком…» Я подумал, что благодаря записям в черном блокноте, я вполне могу воссоздать пропавшие листы. В сущности, она права. Для меня это все равно что переписать их. От руки. Сегодня я занимаюсь именно этим.
Она прижалась ко мне, и повторила шепотом: «Не бери в голову, Жан…»
Через какое-то время утром я нашел у себя под дверью конверт с письмом, который просунули в щель:
Жан,
я уезжаю, и на этот раз может статься, что мы не увидим друг друга еще очень долго. Я не говорю тебе, куда направляюсь, потому что и сама еще не знаю этого. Там, куда я еду, ты меня не найдешь. Я буду очень далеко, и, во всяком случае, не в Париже. Если я уезжаю так, то только потому, что не хочу навлекать на тебя неприятности…
Р. S. Я тебя немного обманула, и это меня тяготит. Мне не 21, как я сказала тебе. Мне 24. Как видишь, я скоро буду старой.
Она переписала это письмо из старого романа, который мы с ней купили, гуляя как-то вечером по набережным. Я все еще слышу, как она говорит мне: «Не бери в голову, Жан…» Лес, пустые проспекты, мрачные громады домов, одиноко горит окно, отчего кажется, будто забыл погасить за собой свет в другой жизни или что кто-то еще ждет там… Ты, конечно, скрываешься в этих кварталах. Под каким именем? Когда-нибудь я отыщу нужную улицу. Но каждый день время гонит вперед, и я откладываю на другой раз, каждый день.