— Черт, Лукас! — Сэм оторвала взгляд от помидоров и подскочила, схватившись за грудь. — Ты чертовски меня напугал, — она бросила на меня хмурый взгляд, пока я подходил к ней. Усадив Сэм на мраморную столешницу кухонного островка, которую построил специально для нее после переезда, я скользнул руками вдоль ее бедер.
— Тебе стоит быть более осведомленной, — я убрал ее длинные каштановые волосы на одну сторону, осыпая поцелуями шею. Ее тело резко дернулось, когда я повторил тот же путь, только своим языком. — Кто угодно может здесь прогуливаться ...
Сэм повернула голову так, чтобы у меня был лучший доступ к ее шее, и обняла меня за талию.
— Да, конечно, кто угодно, который гуляет здесь каждый день. Джоуи все еще спит? — слова Сэм превратились в хриплый шепот, когда я начал целовать ее ниже вдоль шеи и обхватил грудь. Ее соски затвердели и проступали через тонкий материал блузки. Я пропустил пряди ее шелковистых волос сквозь пальцы и притянул ближе к себе. Даже после стольких лет, проведенных вместе, несколько минут наедине с Сэм — и я уже чертовски тверд.
— Да, — я обрушил свои губы на ее.
Руки Сэм с моей талии опустились вниз и обхватили мою задницу.
— Я еще не закончила готовить обед... — она захныкала, когда я схватил ее за бедра и потерся своей эрекцией напротив ее центра. — Ты сегодня не голоден?
Я приподнял брови и кивнул.
— Очень голоден, — я задрал ее юбку и пробрался рукой в мокрые трусики. — Моя жена — вот моя любимая еда... И я чертовски умираю с голоду.
Я набросился на ее губы, а она стонала и извивалась напротив меня. Изнемогая от желания проникнуть в нее, я не мог оторваться от поцелуя. Мой язык погружался в ее рот медленными уверенными движениями, так же, как когда хороню свое лицо в ее киске. Хитрая улыбка появилась на лице Сэм, когда я отстранился. Я воспринял это как знак двигаться дальше и опустился на колени, чтобы поднять юбку.
— Мамочка! — крик Джоуи пронесся через коридор. Я прислонился лбом к ногам Сэм и застонал. Мой сын становился сверхзвуковым радаром каждый раз, когда я решался прикоснуться к его матери. Я жил с прекрасным тринадцатикилограммовым кайфоломщиком. В последнее время из-за отсутствия секса мои яйца постоянно в напряжении, и нет другого выхода, кроме как научиться коротать свое время, занимаясь восстановлением организма.
Сэм быстро поцеловала меня в губы и опустила юбку.
— Иду, малыш! — и пронеслась мимо меня в гостиную, чтобы взять его на руки. Когда они вернулись обратно на кухню, Джоуи обнимал ее за шею и прижимался к плечу. Без сомнения, он был маменькиным сынком. Но я тоже был таким даже в сорок с лишним лет. Сэм была удивительной матерью, я любил наблюдать за той близостью, которую они разделяли, даже если порой я чувствовал себя ненужным.